– Как скажете, – едва заметно пожал плечами следователь и, достав из-под стола плоский кожаный портфель, вынул из него небольшую папку для бумаг. – Вот все, что я имею на данный момент.
– Хорошо, Дмитрий Николаевич. Можете быть свободны, – торопливо заявил Орлов, видя, что Крячко снова готов взорваться. – Дальнейшее я расскажу оперативникам сам. А они, когда закончат анализ материалов и составят план действий, с вами свяжутся.
– Как прикажете, – согласился с ним Соболев и вышел из кабинета, так ни разу и не согнув спины.
– Лева, только не говори мне, что ты… – гневно начал высказываться Крячко, едва за следователем закрылась дверь.
– Подожди, Стас, – отрезал Гуров и в упор посмотрел на генерала. – Петр, я так понимаю, тут старая история? Паны дерутся, у холопов чубы трещат? И все-таки, что в этом деле такого, что браться за него должны именно мы? Объясни, если не затруднит!
Орлов ответил не сразу. Несколько секунд он выдерживал взгляд сыщика, а затем отвел глаза и принялся излишне сосредоточенно выискивать в жестяной банке монпансье какую-то особенную конфету. Гуров с легкой улыбкой на губах наблюдал за своим начальником. Сыщик давно знал все уловки генерала и сейчас понимал, что тому просто нужно выработать правильную формулировку. Такую, чтобы была убедительной, не дающей возможности Гурову с Крячко снова начать иронизировать по поводу излишнего, как казалось сыщикам, чинопочитания генерала. Однако в этот раз Гуров ошибся. Генерала угнетало нечто другое.
– Знаю, Лева, о чем ты думаешь, и отчасти ты прав. Но только отчасти! – проговорил наконец Орлов. – Со мной действительно говорил замминистра. Вот только в этот раз дело не в протекции, а в «оборотнях в погонах».
– Не понял? – встрял в разговор Крячко. – А при чем тут…
Орлов снова перебил его.
– А ты, Стас, потерпи, тогда все и поймешь! – рявкнул генерал, но уже через секунду заговорил своим обычным тоном: – Прокурорским ребятам как-то удалось установить, что этот Ширяев связан с «оборотнями». Они разрабатывали его и уже почти вышли на группу двуличных негодяев, прикрывавшихся милицейскими погонами, но тут Ширяев пропал. Естественно, искать его прокуратура собралась при нашей же помощи. Вот замминистра и попросил меня дать лучших людей. Чтобы обязательно нашли Ширяева и раньше прокурорского следователя вытянули из бизнесмена сведения об «оборотнях». Замминистра считает, что больше не нужно громких дел. Хватит трубить на всю страну о двурушничестве ментов. Вполне достаточно того позора, который уже есть.
– Вот, значит, как? – странным тоном поинтересовался Гуров. – Значит, ты предлагаешь нам заняться тем, что должен делать отдел внутренних расследований? На своих доносить?
– Не на своих, твою мать, а на предателей! – не сдержавшись, крикнул генерал, саданув кулаком по столу. – Пойми же ты, Лева, что, копаясь в грязи, нельзя не измазаться. И потом, сам знаешь, прокурорские парни любят сплеча рубить. Постригут всех под одну гребенку, а тем, кто в компанию случайно попадет, вовек потом не отмыться.
– А нам как отмываться? – поинтересовался полковник, поднимаясь со стула.
– А вам не от чего отмываться! Что ты тут мне за чистоплюйство развел? Ты с преступниками должен бороться. А кто страшней того бандита, что за милицейскими погонами прячется?
Гуров не ответил. Несколько долгих секунд сыщик смотрел на Орлова, а затем, круто развернувшись, пошел к двери. Крячко на мгновение задержался, и то только затем, чтобы одарить генерала укоризненным взглядом. Но уже через секунду он покинул свое место и догнал друга, оставив тоненькую папочку с делом Ширяева на столе.
– И не думайте, что сможете от этого задания увильнуть! – рявкнул им в спину Орлов. – Чтобы к шести вечера у меня на столе лежал план оперативных мероприятий! Поняли?..
Однако последний вопрос уперся в закрытую дверь. Гуров со Станиславом уже вышли из кабинета. Орлов, глядя туда, где только что были сыщики, сплюнул и смачно выругался. А затем сам взял папку с делом Ширяева и принялся читать листы протоколов. Как хороший начальник, Орлов всегда считал, что должен быть в курсе всех дел, которыми занимаются его подчиненные.