– Бывает, – согласился Федот Андреевич и хитро подмигнул Василию, – Не печалься, Витек, еще добудешь на своем веку.
– Такого уже нет, – не заметив иронии старика, серьезно ответил Витька. – То был царь-медведь…
В чайнике закипела вода. Потрескивал костер, и голубой дым тянулся к верхушкам деревьев. За речкой послышался тоненький голос рябчика: фи-ить, фи-ить.
Витька схватил ружье и достал из кармана костяной манок. Подождал с минуту и засвистел в ответ:
– Фи-ить, фи-ить.
Рябчик откликнулся на приманку, и голос его теперь слышался гораздо ближе.
– Свисти, он сейчас вылетит, – подсказал Федот Андреевич. Но свистеть не понадобилось: рябчик сам вылетел из чащи.
Уселся на еловую ветку на противоположном берегу и принялся разглядывать охотников.
– Стреляй, – не выдержал Василий.
– Далековато, – ответил Витька. – Ладно, пусть живет.
Испуганный рябчик снялся и полетел в чащу. И тут же неподалеку раздался выстрел. Люди у костра вздрогнули от неожиданности.
– Кто-то из наших охотников, – предположил Федот Андреевич.
– А это мы сейчас посмотрим, – Витька потянулся за ружьем, – наши это или не наши. Слыхали, за Сенгулой двоих бичей кто-то прихлопнул? Так что у нас всякое бывает, – и он многозначительно посмотрел на Василия.
Снова раздался выстрел. Теперь поближе.
– Скоро придет, – сказал Федот Андреевич. – Надо воды в чайник подлить. Угостить человека.
Минут через десять из лесу вышел высокий старик. На нем было странное одеяние из волчьей шкуры, похожее на тулуп, только без рукавов. Увидев людей у костра, старик остановился.
– Здоров, дедушка Тит! – крикнул Федот Андреевич. – Иди к нам! Аль не узнал меня?
– Чего ж не узнать? Узнал, – ответил старик.
Федот Андреевич повернулся к Василию и тихо произнес:
– Это самый старый охотник в тайге. Девяносто годков на плечах, а все еще бьет зверя.
Дедушка Тит подошел к костру. На поясе у него болтались рябчики и глухарь. Старик снял с плеча новенькую двустволку и поздоровался. Потом по-хозяйски уселся у огня и достал из холщового мешочка маленькую черную трубку.
– Уморился, – певуче протянул он,
– Заманки осматривал? – деловито осведомился Витька.
– Осматривал. А ну-ка, возьмите глухарчика на ужин, – и, покосившись на Василия, добавил: – Городской?
– Городской, – подтвердил Василий. – На сбор кедровых орешков приехал. Может, и повезет – заработаю деньжат.
– Может, и повезет, – кивнул дедушка Тит. – Да смотри, в тайгу с добрым сердцем надо входить, она злым не прощает.
– Мой дальний родственничек, – кивнув на Василия, пояснил Федот Андреевич. – Подорвал в городе здоровьишко, пускай таежным воздухом полечится.
Дедушка Тит выпил кружку чая и занялся рябчиками. Чтобы не протухли, принялся начинять их сырым мхом.
– Дедушка Тит, а медведей много здесь встречал? – поинтересовался Витька.
– Много не много, а двух сегодня видел. В такой глухомани их еще не выбили. Идешь по тайге, а всюду следы хозяина: то куча мурашиная лапами разворочена, то дерево повалено. А грибов да кустов с разной ягодью, особенно с черникой, столько обмусолено, что махни рукой. Будто стадо их целое паслось на ягодище – и с пестунами, и с матками, и с большаками. На прешься на такие следы, уж на что видал виды и встречался с ними, а и то мороз подерет по коже.
– Страшный зверь – медведь, а человек – пострашней, – вставил Федот Андреевич. – Лет пять назад рядом с Черняевским зимовьем медведица убила одного городского парня. А почему? Да потому, что этот дуралей схватил медвежонка в мешок, ну а мать, известное дело, по следу и нагнала. Не умеют нынче со зверем ладить.
– Чтосо зверем? Между собой ладить не умеют, – заговорил Витька. – Слыхали, дедуля, как двоих убили за Сенгулой?
– Как же не слышал! – покачал головой дедушка Тит. – Тайга – не город, тут каждая новость звонче песни разносится.
– По пьянке, наверное, зарезали, – добавил Витька. – Аккуратно так пырнули и одного, и второго, и никаких следов…
– Ты-то откуда знаешь? – заинтересовался Василий.
– Так я ж внештатный инспектор милиции. О таких делах в первую очередь должен все знать.
– Ну, пошел, поехал черт по кочерыжкам, – засмеялся Федот Андреевич.
