Как-то все это очень уж удачно складывалось для тех, кто пришел убить Горлова. Как будто нарочно всё заранее подготовили. Вроде мелочи: один чуть опоздал, другой чуть раньше ушел, третья чаю захотела, четвертая — то, пятая — другое, и вот — печальный, больше того, трагический, итог. И ведь обнаружили- то хладный труп уже под вечер, когда дежурный врач зашел в «одиночку», да и то понял не сразу — штык- нож торчал по рукоятку, которую нарочно прикрывала складка простыни на груди убитого. Вот и выходит, что убийцы никуда не торопились, дело сделали спокойно и тщательно, даже элементарно замаскировали оставленное оружие — чтоб, значит, не сразу спохватились. А впрочем, и спохватываться-то было, оказывается, некому.
Но главное теперь Курбатовым было сделано — убийцы опознаны. И это была первая удача. А фотороботы обоих киллеров с полным описанием их «художеств» были немедленно отправлены в Петербург, в группу Меркулова. Следователи знали, что господина Масленникова и его ближайшее окружение раскручивает сам Виктор Петрович Гоголев, а окружением балерины Волковой занимается Володя Поремский. И есть основания полагать, что фотороботы данных фигурантов смогут им указать на кого-то из членов «псковской» либо «тамбовской» преступной группировки, черт их всех разберет.
Рюрик Елагин тоже вышел на свою «тропу». Вдвоем с полковником милиции Николаем Саватеевым, начальником так называемого «убойного» отдела МУРа, он отправился по следу мотоциклистов.
Саватеев был ровесником Рюрика, в свое время прошел толковую оперативную школу под непосредственным руководством Вячеслава Ивановича Грязнова в качестве помощника и был не только отличным исполнителем указаний родного начальства, но и сам умел грамотно шевелить мозгами. Имея в виду именно эти его качества и пользуясь тем, что расследование находится фактически под контролем самого президента, Грязнов нажал на соответствующие рычаги, и Николая немедленно подключили к общему делу. Это было тем более важно, что кадры межрайонной прокуратуры и местной милиции, благополучно провалившие следствие, были отстранены от дальнейшего расследования. Чему, кстати, по-своему даже обрадовались. А теперь требовалось взглянуть на обстоятельства дела свежим взглядом и не зацикливаться на скороспелых выводах. Николай это умел. Недаром же Турецкий, постоянно работавший, что называется, в паре с Гряз- новым, в наиболее сложных делах еще с начала девяностых годов охотно привлекал совсем молодого тогда еще «сыскаря», старлея Саватеева в свою оперативно-следственную бригаду. И ко всему прочему, Николай, как один из наиболее близких сотрудников Вячеслава Ивановича, естественно, отлично знал и сыщиков организованной Грязновым «Глории». То есть можно сказать, что в данном случае совпадали все интересы, и у членов бригады, возглавляемой теперь самим Меркуловым, не должно было возникать взаимного непонимания и уж тем более служебных конфликтов. Но это, понимал Рюрик, которому Вячеслав Иванович представил Саватеева, было сказано генералом для общей информации.
Пожимая крепкую руку невысокого, но довольно плотного, улыбчивого полковника, Елагин подумал, что Николай больше подошел бы в пару Курбатову. Сошлись бы двое весельчаков. Сам же Рюрик, считая себя человеком степенным и очень сдержанным, слегка насторожился, полагая, что полковник попытается задавить его своей активностью. Ну, может, и не задавить, но в том, что шума от него будет много, «важняк» не сомневался: как же, ведь лучший приятель Грязнова, Турецкого, куда уж нам-то в вашу компанию!
Но, к удивлению Елагина, не сползающая с лица Саватеева улыбка вовсе не помешала ему оперативно организовать, по сути, новое расследование. Начать с того, что район поиска был ему отлично знаком — он сам вырос и до сих пор жил на Большой Дорогомиловской улице, рядом с Киевским вокзалом, и достаточно ясно представлял себе местный контингент мотоциклистов. Он сам в юные годы гонял здесь, по набережной, на стареньком «ИЖе» своего приятеля. И теперь, пока
Рюрик не без труда отыскивал и снимал заново показания с немногочисленных свидетелей покушения на набережной, которые, за редким исключением, все-таки ничего нового ему не сообщили, точнее, не вспомнили, Николай успел встретиться и пообщаться с местными любителями мотоциклетного спорта. И вот что выяснилось.