След «черной вдовы» - страница 123

Зазвонил мобильник в кармане молодого сантехни­ка, тот послушал, кивнул товарищу:

Операция закончена. Там — тоже чисто.

Он пришел в себя от режущего света. Точнее, это были концентрические малиново-розовые круги, кото­рые, переплетаясь, плавали без конца перед его закры­тыми глазами, вызывая тошноту. Такое же ощущение он испытал, когда, не рассчитав дистанции, нарвался на прямой левый Витьки Суконцева, в прошлом одно­клубника, а на ринге — ненавистного врага. Из-за него и уйти пришлось, стеной тот стоял, закрывая собой пер­спективу. А менять весовую категорию из-за Витьки он уже не хотел. Да и не смог бы. Сломал тогда Суконцев, сука, его кураж. Тяжкое состояние, поганое. И все вок­руг мокро, будто сам и обмочился от страха и слабос­ти. Вот же гадство!..

Наконец открыл глаза и понял, что лежит не на рин­ге, и не рефери склонился над ним, отсчитывая после­дние секунды, а какой-то незнакомый здоровенный мужик.

—  Пришел в себя, — сказал тот и выпрямился.

—  Ну здорово, Боксер, — услышал лежащий на мок­ром полу бывший теперь уже и боксер, и десантник, и просто убийца Валерий Коркин. — Интересно, чего ты в Питере делаешь? Тебя, понимаешь, в Москве ждут не дождутся, а ты тут прохлаждаешься! Непорядок, Вале­рий Иванович. Занятых людей задерживаешь.

—   Чего это я задерживаю? — не нашел ничего ум­нее спросить Валерий.

—   Да на тебе столько трупов висит, что до конца жизни хватит. Если то, что тебе оставят, можно будет назвать жизнью. Вот так, парень. А все дружок твой. Крепко подставил он тебя. Сам-то не захотел своей жопой рисковать, тебя послал, прекрасно зная, что здесь на него давно уже устроена засада. Но он-то знал, а ты — дурак. Тебя двое наших ребяток, как лоха, как старого козла, вокруг пальца обвели. Рассказать кому — никто ж не поверит. Самого Боксера взяли на таком «фуфле». Блатные обхохочутся.

Коркин обеими руками, стянутыми браслетами, потер лицо, помогая зрению сфокусироваться на гово­рившем с ним, и увидел человека в форме милицейско­го генерала, сидевшего у стола. Стоявшая рядом с ним лампа била Валерию прямо в лицо, и спрятаться от да­вящего на зрачки снопа света было просто невозмож­но. Все теперь понятно, он уже в «ментовке». Быстро они... А что же Макс, сука?.. Неужели знал?! Но ведь взяли-то действительно на «фуфле»!

—  Поднимите его, — сказал генерал.

Сзади к Валерию подошли те самые сантехники и рывком за обе руки подняли и посадили на стул. Свет от лампы перестал бить в лицо, и появилась возмож­ность оглядеться.

Нет, это была не «ментовка», не камера для допро­сов. Он находился в квартире, видимо, все той же, куда явился за телкой. А где хоть она, посмотреть бы? Стран­ное желание, подумал, зачем теперь-то? Вспомнил ска­занное про трупы, которые уже навесили на него.

— Нет, погоди, начальник, я не знаю, про какие тру­пы ты тут гонишь. Покажи хоть одного, кого я замо­чил?

—   Ты-то, может, сам и не мочил, да Вампир тебя уже с потрохами сдал. И школьного дружка твоего, Тольку Гвоздева, на тебя повесил, и водителя в инсти­туте Склифосовского, и даже балерину, вот так, Кор­кин!

—   Не, не будет у нас базара, начальник. Пусть он сам мне скажет в глаза. «Фуфло», начальник, а ты меня хочешь за пятачок? За понюшку?

—  Почему? «Макаров» твой? — Он кивнул на пис­толет, лежащий в целлофановом пакете. — Отпечатки пальцев на нем твои. На обоих ножах, вынутых из тру­пов, тоже, Коркин. Кому будешь доказывать? Впро­чем... А давай-ка я тебя проверю. — Генерал вынул из кармана лист бумаги, разгладил его на столе и сказал: — Вот три адреса. Покажи пальцем, по какому мы полча­са назад Вампира взяли? Угадаешь — поверю, что, мо­жет, и не ты Диму Горлова в реанимации своим десан­тным штык-ножом зарезал. Хотя именно тебя видели, когда вы с Максом шли в палату, медицинские сестры и уборщица и с ходу опознали по фотографии из твое­го прошлого уголовного дела, которую мы им в тот же день предъявили. И лысого Вампира они опознали тоже — он ведь депутатом был, лицо известное. Тут стригись не стригись, роли уже особой не играет. Это он так думает. А вот его мамаша, Галина Михайловна, по нашей просьбе прислала нам фотографию лысого своего сынка из Германии. И экспертиза немедленно подтвердила ее подлинность. Видишь, обложили мы вас со всех сторон. Ну так что, рискнешь? Или боишься? Ты ж десантником был, Коркин. Нет, обгадился уже, все вы, бандиты, — засранцы и трусы. А что Вампир? Что он, действительно кровь пьет? Да нет, просто пси­хически ненормальный человек, сильно больной, поме­шанный на своем величии, как Гитлер или Наполеон, как всякий сумасшедший. Только он еще и опасен тем, что действия у него всегда непредсказуемы — запросто и убить может, зная наперед, что наш закон к психам проявляет особое милосердие. Их бы топить, как пога­ных сук, а мы их лечим, чтоб они потом снова выходи­ли на волю и людей убивали. Так что с него и взять особо нечего. Его суд на принудительное лечение опре­делит. А вот вам, братва, гораздо хуже будет, вам, как говорится, теперь век свободы не видать. Потому что не доживете, сгниете по камерам-одиночкам.