— У меня шутка такая. Довезу. Вы бедный, буду вашим спонсором на одну поездку.
— Я не бедный.
— Кто бы говорил.
— Что с вами? Вы вся в крови!
— Шла. Споткнулась. Упала. Кровь.
— Верю. Я заплачу. Вот, возьмите, — сказал мужчина и показал свою ладонь. На ладони сверкнул маленький кусок золота.
— Откуда он у вас?
— Этот карьер был некогда прибыльным, гравий даже привезли, чтобы строить здесь, но потом карьер забросили.
— Золото и забросили? Здесь столица рядом и такой карьер с золотом, а рядом ни одного человека! Как так?
— Я передачу по телевизору смотрел про этот карьер. Сам не поверил, что так рядом золото добывают в этой глине. Ведь вы чуть в карьер не съехали! Здесь скользкая глина, а гравий сверху привозной. Весна. Только снег сошел, вот вас и понесло.
— Почему не стали меня спасать?
— Я видел, что вы выползите, а я здесь уже накатался по глине, да и с гравием хорошо знаком.
— Золота много добыли?
— Нет. Золота здесь на самом деле практически нет.
— А то, что вы мне дали?
— Считайте, что это самородок.
— Вам не жалко?
— Девушка, вы меня спасете, если до дома довезете, поверьте — это дорогого стоит. В таком виде ехать по городу, опасно.
— Зачем сюда поехали?
— Романтики захотелось, больше не хочу.
— У вас есть жена?
— Бог миловал.
— Вы холостяк?
— Закоренелый.
— А меня мой друг бросил официально, можно сказать по паутине.
— И вы из-за этого чуть сегодня не погибли?
— Да.
— Поехали ко мне! Я — не злой, я — добрый! А золото я купил у местного золотодобытчика, сам я ничего не нашел. Пропах я здесь костром, и сам знаю, что пахну не лучшим образом.
— А золото ток хорошо проводит? — спросила Ивина как-то машинально.
— Ни так хорошо, как качественно.
— Тогда я зайду к вам. Мне любопытно, а как вы живете?
— У меня квартира в старом двухэтажном доме в столичном переулке. Дом принадлежал одной пожилой женщине, я ее видел сам, когда был маленьким. У нее была тогда одна комната. Все печи в доме выложены кафелем, дом давно предназначен под снос, но четырех этажные дома сносят быстрее, чем старые дома. Нас уже четверть века снести обещают, а мы все в этом доме живем. Дом деревянный, да вы сами его увидите, — и назвал адрес.
— Я знаю этот переулок, действительно старый переулок, исторический, можно сказать.
— Лучше бы он не был историческим, тогда бы у меня была новая квартира, с удобствами, а так мне надо идти в баню, или в тазике мыться.
— Я подвезу вас до вашего дома, но к вам заходить не буду, вы меня напугали.
Машину она остановила у старого, двухэтажного дома. Из булочной шел вкусный запах, который перебил запах костра. Мужчина с рюкзаком зашел в подъезд, словно исчез в деревянной пещере, так показалось Ивине. Она вышла из машины, зашла в булочную, а когда она вышла из магазина, то увидела, того же молодого человека, но не с рюкзаком, а со спортивной сумкой, из которой выглядывал березовый веник. Он улыбался.
— В баню подвезете?
— Чем заплатите?
— Деньгами.
— Садитесь.
Она отвезла мужчину в баню, а сама поехала домой. Дома она залечила ранки, легла в ванну, отмылась от чужих запахов. Мокрые волосы закрутила в полотенце. Звонок прозвенел неожиданно громко.
— Ивина, я уже чистый! Заберите меня из бани.
— И я чистая, но с мокрыми волосами. Высушу — приеду за вами. Где вы взяли мой номер телефона? Как вы узнали мое имя?
— У вас в машине лежала стопка ваших визиток.
— Уберу.
Она подъехала к бане. На крыльце бани стоял неизвестный мужчина, но она заметила знакомую сумку в его руке. Теперь он был дважды неизвестный. Стройный мужчина с идеальной стрижкой, с чистым лицом, в джинсах и ковбойке был необыкновенно привлекателен…
— Мартин, — представился он.
— Ивина, — сказала она.
— Сказки — это хорошо, но действительность пугает. Можно ли действительность превратить в сказку, — вот в чем вопрос? — спросил он.
— Если прочитать абзац о бюджете страны, то приходишь в ужас от пессимизма тех, кто его составляет. Речь в основном идет о нефти и недостачах во всех их проявлениях. То есть страна идет по наклонной плоскости от успеха к поражению. Странная вещь: появляются более красивые дома, дороги, машины. Но все это проходит мимо и мало кого успевает обрадовать, — ответила она.
