Славянские мифы. От Велеса и Мокоши до птицы Сирин и Ивана Купалы - страница 29

Всё связанное с сексом и деторождением в народной культуре табуировалось. Сексом не дозволялось заниматься «при печи», то есть супругам следовало отгородиться занавеской, чтобы печь не «увидела» полового акта. Женщина во время месячных (которые у крестьянки приходили крайне редко, ведь она почти всегда была беременна) становилась нечистым существом, не допускалась до выпечки хлеба. участия в обрядах, почти до всех сельскохозяйственных работ, поскольку ее ритуальная нечистота могла погубить урожай – как будущий, так и уже собранный. Те же ритуальные (но не хозяйственные) запреты касались и беременной.

Можно представить, насколько же «нечиста» была баня, в которой обнажались (и поэтому перед тем, как туда идти, снимали крест, а в языческое время – все обереги). Баня являлась и местом родов. Как уже говорилось в начале этой главы, новорожденный воспринимался пришедшим из мира мертвых, а чрезвычайно высокий риск смерти при родах как матери, так и младенца усиливал это отношение. О беременной сложилась поговорка: «С брюхом ходить – смерть на вороту носить».

Помимо всех ритуальных и символических аспектов, связанных с баней, мыться в ней было просто очень тяжело. От горячего и сырого воздуха (во второй и особенно в третий пар) с человеком легко мог случиться сосудистый приступ, что персонифицировалось в образе не только банника, но и обдерихи (она возникала как раз с третьим паром, когда баня еще не начала выстывать, но воздух уже невыносимо влажен).

Итак, банник воплощает все страхи и опасности, сопряженные как с обычным мытьем, так и с родами. Не удивляет поверье, согласно которому в бане нет банника до тех пор, пока там не произойдут первые роды.

Этот дух только деструктивен, и ритуальные действия, обращенные к нему, подразумевают нулевой результат в случае удачи (и негативный при неудаче).

Банника представляли в виде голого лохматого старика, покрытого листьями от веников, реже – в виде животного (кошки, собаки, зайца). Рассерженный банник порой напускает угару (в черной бане), брызгается кипятком, кидается камнями очага; в быличках рассказывают о задушенных людях или о том, что банник, приняв человечий облик, зазывает человека париться и сдирает с него кожу. Оставленного в бане без присмотра ребенка банник способен подменить, причем подменыш будет пузатым и большеголовым, немым, не умеющим ходить, а через несколько лет умрет или превратится в головешку. Чтобы избежать всех этих ужасов, после того как все вымоются, баннику обязательно оставляли чистую воду, мыло и веник.

Баня – место гаданий, причем именно потому, что это страшное место (недаром пушкинская Татьяна боится идти туда гадать). Гадание, как и любая мудрость, – порождение мира смерти; кроме того, при традиционном народном гадании примерно одно пророчество из десяти сулило погибель в ближайшем году – и это приблизительно соответствовало реальной ситуации со смертностью. Таков круг поверий, связанных с баней и банником.

Важно понимать, что банник, при всей своей ужасности, предсказуем. Правила поведения с ним четко регламентированы, и если их не нарушать, то все страшные истории о том, как он задушил человека угаром, останутся лишь историями. Так же и с гаданием: оно может принести весть о болезни или смерти, но оно не творит беды, а лишь предупреждает о неминуемом.

Те же, о ком пойдет речь далее, ведут себя более стихийно и хаотично.

Мы покидаем пределы крестьянской усадьбы и отправляемся в одно из самых опасных мест в округе – на мельницу. Там нас ждут два персонажа, один из которых – человек, а другой – нет, и сложно сказать, кто из них хуже. Это мельник и водяной.

Мельницы ставились на ручьях и речках так, чтобы колесо крутилось максимально сильно, а потому они часто оказывались вдали от деревни. Уже одно это демонизировало реального мельника. А кровавые жертвы, которые он приносил водяному, в легендах превращались в нечто совершенно кошмарное.

Водяная мельница в Курской области. Конец XIX – начало XX в. Shutterstock / Vladimir Mulder

Помимо отдаленности (мельница стояла фактически на границе «своего» и «чужого» мира) демонизации мельника способствовала его связь со стихией воды, и поэтому мельник с ветряной мельницы практически не мифологизировался. Как уже было сказано, вода символизирует скорее смерть (и мир до бытия); чтобы по-настоящему понять смысл и происхождение таких представлений, горожанин может пару часов пройтись под осенним дождем без зонта… или вообразить подобную прогулку, потому что ее смертельный исход не исключен даже при современной медицине.