Славянские боги и рождение Руси - страница 75
Потом просветитель адыгейского народа Ш. Б. Ногмов в своей книге «История адыхейского народа» (изданной в Нальчике в 1847 году) также дал подробное описание памятника князю Бусу. Он указал, что в конце надписи, высеченной на постаменте, стоит дата — IV век н. э. Эта легенда стала в те годы известна многим, потому судьба памятника круто изменилась. Ибо имя Буса Белояра было тогда известно и по упоминаниям Иордана, и по «Слову о полку Игореве». В те же годы в некоторых масонских обществах уже были известны дощечки «Книги Велеса», в коих говорилось о Бусе Белояре.
В 1849 году трудами члена Одесского общества любителей древностей Авраама Фирковича памятник с древнего кургана у реки Этоки был перенесен в Пятигорск и помещен у бульвара, ведущего на Елизаветинскую (ныне Академическую) аллею. Там монумент был сфотографирован.
Тогда же были произведены первые попытки прочитать надпись на монументе. Аврааму Фирковичу помогал в сем воспитанник Санкт-Петербургского университета некто Александр Тархов, а также какой-то капитан генерального штаба. Я подробно рассказываю об этом, ибо сии люди были последними, видевшие нетронутый курган. Фамилия петербуржца Тархова — берендеевская. По ведической традиции, так же как и Тарковские, Тарховы — берендеи из рода Тарха Тарховича (линия Дажьбога).
И как мне представляется, тогда же этими людьми был не только перенесен памятник, но и раскопан сам курган, о чем они умолчали. Не знаю, был ли посвящен в это Авраам Фиркович, масон высокой степени посвящения, искавший на Кавказе следы хазаро-еврейских древностей.
Можно быть почти уверенными в том, что тогда курган был вскрыт, ибо сделать это гораздо более просто, чем перенести памятник за 20 верст. Это работа одного дня. Думаю, они это и сделали. И в сем участвовали берендеи. И это наводит на мысль, что организованы раскопки были последователями одного тайного общества. Петербуржец А. И. Сулакадзев, хранитель «Книги Велеса», также был из берендеев, он устраивал археологические экспедиции. Не его ли последователи работали тогда под Пятигорском? Слишком много совпадений, чтобы их считать случайными. Неизвестно, что нашли тогда кладоискатели. Одно могу сказать, что легенда о пустой могиле (ибо Бус воскрес) поныне жива среди берендеев.
В 1995 и 1997 годах я был под Пятигорском и обследовал сей курган, а также соседние с ним. Все они оказались вскрытыми одним и тем же способом: вначале прокладывалась траншея, разрезающая курган, потом раскапывалась погребальная камера. Судя по тому, как разрослись кусты терновника на вершине Бусова кургана, это было сделано во времена давние.
Можно быть уверенными, что это сделали не местные жители. Ибо кабардинцы, как и иные кавказские народы, в том числе коренные казаки, никогда не промышляли разграблением курганов. Поселения же пришлых русских в окрестностях кургана появились здесь только после Отечественной войны, никто из пришлых не знает о том, что на вершинах сих холмов когда-то были курганы.
Дальнейшая судьба самого монумента Буса Белояра после переноса его в Пятигорск известна. Во-первых, он был сфотографирован одним из первых русских фотографов Раевым еще в прошлом веке. Фотография одно время выставлялась в Пятигорском краеведческом музее. Во время поездки по Кавказу в апреле 1995 года я обращался в этот музей, но найти следов снимка, сделанного Раевым, уже не смог. Мне сообщили, что он ныне хранится у кого-то из местных краеведов. Однако потом этот снимок был доставлен мне в Москву кисловодскими археологами.
В 1850-х годах монумент князя Буса был перевезен в Исторический музей, в Москву. В Москве его изучали многие историки и археологи. Так, знаменитый археолог XIX века А. С. Уваров признал его «каменной бабой» IV века и сделал об этом сообщение, опубликованное в «Трудах I археологического съезда». Вывод археолога был совершенно правильный, но с тех пор он много раз оспаривался по причинам, не имеющим отношения к строгой науке. Фотография памятника Буса Белояра была опубликована в книге А. Ж. Кафоева «Адыгские памятники». Нальчик, 1963. Ныне этот монумент находится в Москве, в 12-м зале Исторического музея. Он забыт, не выставляется и не причисляется к славянским древностям.
