— Суд вызывает в свидетели, чиновника городского администрориума третьего ранга, Хикару Безгрешного, – провозгласил Вейшенг. В шоке замерев, я понял, что не один такой. Мой доблестный, напрочь продажный защитник замер с выпученными глазами, явно не соображая, что делать дальше. – Клянетесь ли вы говорить правду, только правду и ничего кроме правды?
— Клянусь, — бодро ответил хозяин черного рынка и подпольной гладиаторской арены, – и заявляю, что у меня есть достаточные и неопровержимые свидетельства вины графа Рейнхарда-младшего. Однако ввиду ценности сведений и некоторых отягощающих обстоятельств, я не могу просто так их раскрыть.
– Сейчас не время и не место, чтобы торговаться, — прорычал нетерпеливый вояка, лорд Дождливой крепости и мой названный отец.
– Боюсь, в таком случае мне придется молчать, — заметил Хикару и пожал плечами.
— Что тебе надо? В разумных, естественно, рамках, — спросил Вейшенг.
— Казна должна будет полностью оплатить все мои штрафы, которые могут быть наложены на меня за преступления, о которых я расскажу сегодня. А также я хочу занять освободившееся баронское место Райни Хикента, ставшего виконтом. Думаю, это достаточная цена.
– Да как ты смеешь ставить условия лордам! — выкрикнул, хватаясь за меч, Рейнхард-старший.
– Спокойно, брат. Хикару служил мне много лет. Самыми разными способами, и я не вижу ничего дурного в его амбициях, — успокоил демона лорд Уратакоты, – пусть будет так. Все твои преступления, о которых станет известно сегодня, будут прощены, а ты станешь бароном Северо-востока. Клянусь Дланью. Получишь в распоряжение дружину и терем. Ты бы и так им стал лет через пятьдесят. Но… а теперь говори.
– Это началось около двухсот лет назад, – задумчиво начал Безгрешный, – тогда войска Черных рыцарей напали на деревушку близ Светлолесья. Его еще называли Золотым лесом. Где мирно жили эльфы, и люди поклоняясь святой Джайне. Я был только встававшим на ноги молодым торговцем, плодом любви эльфа к не самой красивой, но крайне уверенной в себе человеческой женщине. Тогда я впервые убил человека…
– Ты что мелешь, гад? – вновь не выдержал Рейнхард, – брат, что здесь происходит? Ты и дальше позволишь, этому клоуну морочить нам головы?
– Я выполняю клятву, – пожал плечами Хикару, – говорю только правду. И ничего кроме нее. Если вы хотите услышать обвинения против господина Майкла, вам придется вначале выслушать мою историю до конца. Всю.
– Ты испытываешь мое терпение, – заметил граф Уратакоты, – так что крайне советую тебе сократить свой рассказ до самых существенных мест. Можешь даже просто перечислить подряд весь список своих прегрешений, чтобы не терять время и не утомлять слушателей.
– О, не беспокойтесь, – улыбнулся полулуэльф, у которого шрам шел через большую часть лица, – уверен, им будет интересно, ведь это воистину захватывающая история. По крайней мере, для меня. Ведь она моя. Думаю, даже на задних рядах без проблем разглядят мое уродство. Эту отметину я получил в тот злополучный день и не стал сводить, чтобы никогда не забыть.
Черные рыцари вышли на наше поселение парадным строем, зажав в кольце. Бежать было некуда, всех: детей, женщин и стариков вырезали по праву сильного. Нас посчитали опасными еретиками, несмотря на пол и возраст. Мне было уже около пятидесяти, я хоть и мало, но путешествовал. Имел начальное обучение бою на луках и мечах. Но до того момента мне ни разу не доводилось сражаться с закованными в стальную броню воинами.
Ужас охватил меня вместе с остальными, но верховная жрица сумела развеять его уверенными речами полными ярости. И ведомые лучшими воинами деревни мы бросились в самоубийственную атаку. Чтобы защитить детей. Чтобы защитить наш дом. Чтобы дать время уйти другим в леса. Гораздо позже я узнал, что она предала нас, сбежав посреди боя. Но помогла сбежать многим эльфам.
