Мэн Хао невесело рассмеялся. "Отец, куда, чёрт возьми, ты меня послал?.." Сделав глубокий вдох, он ступил внутрь. Сам монастырь был довольно небольшим, как и его двор. Мэн Хао покосился на колодец. Его никак не отпускало чувство, что было в нём нечто очень странное. Он мельком осмотрел бамбуковый трельяж и хотел уже двинуться глубже во двор, как вдруг у него мороз пробежал по коже. Он застыл, а потом вернулся к трельяжу. Присев на корточки, он пригляделся к завядшим крохотным цветам на земле. Даже со всей его выдержкой ему не удалось скрыть изумление.
— Это же... это... Запредельные Лилии!
Мэн Хао был отлично знаком с ней, поэтому-то его и удивило... что все эти маленькие цветы были Запредельными Лилиями. И, похоже, эти Запредельные Лилии... в этом месте являлись лишь садовыми цветами. Осознав этот факт, он тяжело задышал. Это место и вправду... было окутано плотной завесой тайн.
Вечерело. Мэн Хао осмотрел полуразрушенные статуи божеств и покрывающий всё плотный слой пыли. Даже молитвенные коврики выглядели ветхими. После непродолжительных размышлений он опустился на колени на один из них и произнёс молитву разрушенным статуям.
— Спаси и помилуй, божественный бессмертный. Спаси и помилуй, божественный бессмертный...
Пробормотав молитву, Мэн Хао почувствовал, как жуткая аура вокруг него вновь немного ослабла. Похоже, молитвы действительно работали. Когда он поднялся на ноги, налетел порыв ветра, подняв с земли пыль и заколыхав пламя лампы. После того как ветер смел часть пыли, Мэн Хао увидел вырезанное на земле огромное слово!
Бессмертный (仙)!
Точно такое же слово взмахом руки сотворил старик в его недавнем видении. Начертание было полностью одинаковым!
При виде этого слова ему в лицо ударила примитивная и древняя аура, а потом у него над ухом раздался шёпот. Словно кто-то давал наставление о Дао — древний голос давно забытых времён.
При мысли о настигшей его удаче у Мэн Хао на сердце немного полегчало. Он сел в позу лотоса, достал дао пайцзу Древнего Святого и сфокусировал всё своё внимание на слове на земле.
[1] Трельяж — решётка для вьющихся растений. — Прим. пер.
Глава 808. Проекции передают Дао!
Сложно сказать сколько времени прошло: вроде много, а вроде и нет. Снаружи окончательно стемнело, тусклый лунный свет с трудом разгонял опустившуюся мглу. В сгустившейся темноте танцевало пламя бронзовой лампы, казалось, в фитиле находилась тень человека, смотрящего на луну. Свет лампы отбрасывал на стены причудливые тени, которые словно танцевали в такт с движением язычка пламени.
Мэн Хао не заметил, как цвет его наряда постепенно менял цвет на серый и ветшал. Как будто его одежда переживала век за веком, становясь древними лохмотьями, наброшенными на плечи сидящего в позе лотоса Мэн Хао. Теперь и от него начала исходить похожая аура, словно его душа отправилась в далекое прошлое монастыря, чтобы услышать музыку Дао. Следом это состояние распространилось с души на тело, сделав и его древним.
Глубокой ночью... внезапно раздался чей-то плачь. В полнейшей тишине этот плач прозвучал особенно отчетливо. Постепенно эхо плача превратилось в едва слышные вздохи.
— Существуют ли еще бессмертные в этом мире?.. — вопрошал голос. Ответом была тишина, да негромкий шелест листьев.
Одновременно с этим из колодца начали подниматься клубы дыма. Если бы кто-то стоял рядом с колодцем, то с удивлением обнаружил бы, что он был полон длинных волос! Шевелящиеся черные волосы поднялись из колодца, а потом упали на землю и начали быстро расползаться по двору. В следующий миг от бамбукового трельяжа послышался треск. Свисающие увядшие лозы сплелись в нечто похожее на качели. Они начали раскачиваться вперед-назад... словно кто-то качался на этих импровизированных качелях из сухих лоз!
Из колодца доносились чьи-то стенания, а от качелей — смех. Эти, казалось бы, противоположные друг другу звуки создавали до жути странную атмосферу. Что до Мэн Хао, он неподвижно сидел во дворе с закрытыми глазами в окружении колыхающегося света лампы и отбрасываемых им теневых проекций.
Постоянно искажающиеся и искривляющиеся проекции начали бродить по двору. Некоторые садились в позу лотоса, другие опускались на колени в молитве. Одни переплавляли целебные пилюли, другие с метлами в руках подметали каменные плиты. Находились даже те, кто подходил к Мэн Хао и принимался с интересом его разглядывать.
