Она решилась на последний шаг, не дожидаясь момента, когда уже ничего невозможно будет исправить.
Она дотянулась до его руки и вздрогнула. Даже через несколько слоев теплой одежды она моментально почувствовала электрический разряд его стальных мускулов, пронзивший ее от макушки до кончиков пальцев ног.
Лейла попыталась унять дрожь в голосе.
— Может, позволишь им пережить последствия совершенного преступления? К тому же они еще не скоро придут в форму.
Он бросил на нее ожесточенный взгляд и внезапно разжал кулаки, и похититель сполз на землю, очевидно потеряв сознание.
Лейла испытала неимоверное облегчение, чувствуя, как с первым за долгие минуты глубоким вздохом в ее легкие проникает морозный декабрьский воздух. Рашид уже убивал. Но убивал врагов во время долгих трех войн. Сейчас все по-другому. И она не могла позволить ему взять на себя грех убийства, пусть речь шла об отъявленных отморозках.
Он молча смотрел на последствия своих ударов, и Лейле казалось, что она слышит, как его демон шепчет ему на ухо, что он должен довести до конца начатое дело. Но, видимо, Рашид уже вернул утраченный контроль и превратился в того, кем был всегда, — рыцарем ультрасовременного пустынного королевства, у ног которого лежал весь мир и его жители.
Он вытащил из кармана мобильный, вызвал полицию и скорую помощь. Затем обратился к ней:
— Они тебя не ударили?
Услышав его вопрос, она наконец почувствовала следы их рук по всему своему телу. Сильнее всего боль ощущалась с левой стороны подбородка. Она инстинктивно притронулась к нему.
Рашид подвинул Лейлу под луч фонаря. Она задрожала от прикосновения его рук, удивленная резкому контрасту между его жестокостью к нападавшим и нежной заботой о ней. Убрав ее руку от лица, он внимательно всмотрелся в след от удара:
— Пожалуй, за это их стоило убить.
— За хук справа?
— За то, что он положил начало насилию, которое заставило бы тебя жить в постоянном страхе. Они заслуживают смерти. — Рашид попытался отойти, но Лейла предприняла попытку задержать его, прекрасно понимая нелепость этого. — Расслабься, я всего лишь хочу заставить их мечтать о смерти.
— Может, предоставим это закону?
В его взгляде мелькнула тень разочарования.
— Хочешь, чтобы я их отпустил?
— Конечно нет. Просто я верю в справедливость.
— Что ты считаешь правомерным наказанием за нападение на беззащитную девушку с целью ее похищения и, возможно, последующего убийства?
Лейла нервно закусила губу.
— Когда ты это озвучил, стало ясно, что смертная казнь в данном случае уместна. Но всего этого не случилось.
— Только потому, что я остановил их.
— И мы не можем наказывать их за то, чего не случилось. Но только за то, что уже произошло.
— По местным законам — возможно. Но в тех местах, откуда я родом, только хаддаль херабах применим к этим отморозкам.
Лейла вздрогнула, вспомнив жестокое наказание, которому подвергались преступники, пойманные на месте преступления в их родном королевстве, — им отрезали руку и противоположную ногу.
Посчитав тему исчерпанной, Рашид повернулся к лежащим у стенки похитителям. И вдруг она это заметила — просачивающееся сквозь ткань пальто красное пятно. Она прикоснулась к нему, почувствовав под пальцами тепло крови, которое ни с чем невозможно спутать.
Лейла отпрянула, с ужасом глядя на свои белоснежные ладони, покрытые алыми пятнами.
— Ты ранен!
— Ничего страшного.
— Ничего страшного?! — воскликнула она. — У тебя кровь.
В его глазах мелькнуло нечто странное. Недовольство… или, может, нетерпение.
— Просто царапина.
— Царапина?! Ты истекаешь кровью.
— И?.. — снова задал он свой коронный вопрос. — Ты боишься вида крови? Сейчас упадешь в обморок?
— Ты о чем? Я беспокоюсь за тебя, ведь ты… Ужас сковал ее горло, мешая произносить слова.
Такого ужаса она не испытывала, даже боясь за свою собственную жизнь. Она не могла понять его безразличие. Его рана должна быть очень серьезна, если привела к подобной кровопотере. Наверное, только благодаря всплеску адреналина и пронизывающему холоду он все еще держится на ногах. Когда приедет скорая, может быть уже слишком поздно.
