— Я не пью чай.
— Но у тебя должны быть другие напитки.
— Только вода.
Она усмехнулась:
— Пытаешься избавиться от меня?
— Констатирую факт.
— Сейчас ты скажешь, что кроме сушеного инжира у тебя ничего больше нет из еды.
То, как он повел плечами, стараясь сделать вид, что его невозможно смутить, могло стать одним из лучших эпизодов голливудского фильма.
— Это близко к действительности.
Итак, вода и инжир? Все, что нужно пустынным кочевникам. Видимо, прожив долгие годы воинствующим отшельником, он привык довольствоваться минимумом. И даже теперь, будучи миллиардером, он не стал зависимым от излишеств, предлагаемых современным обществом потребления.
«Где бы мы ни были, мы должны оставаться самими собой».
— Вода и инжир мне подойдут.
— Отлично. Можешь зайти.
Не слишком напоминает приглашение, но сойдет и так. Тем более что Лейла просто сгорала от любопытства.
— Пока не приедет твоя охрана.
Выйдя из автомобиля, Лейла увидела здание, напоминающее склад, — старое кирпичное помещение промышленного назначения.
— Посмотри, — сказала она, указывая рукой на пустынное окружение. — Здесь никого нет, как это обычно бывает в нашем регионе. Нет любопытных глаз, следящих за моим визитом, нет ядовитых языков, готовых разносить сплетни. Почему ты беспокоишься?
— А ты почему нет?
— Я не могу беспокоиться, когда ты рядом. С тобой я чувствую себя в безопасности, как никогда в жизни.
Ей снова удалось шокировать Рашида.
— Ты считаешь, я не могу представлять для тебя никакой опасности?
— Для меня — нет. — Слова вырвались прежде, чем она смогла сообразить, что речь может идти об опасности несколько иного рода.
Если бы. С точки зрения секса, с ним она могла забыть об этом навсегда, как сильно бы это ее ни разочаровывало.
— Очень интересно, — немного отрешенно про комментировал он ее последнее высказывание.
«Скажи это еще раз», — подумала она, наблюдая, как по его спине пробежала тень от уличного фонаря и он наконец погрузился в темноту, заходя в мрачное здание.
Рашид не стал включать свет. Видимо, все еще пытался наказать ее за неподобающее поведение.
Ему же хуже. Это не сработает. Она не боится темноты, кроме того, она сказала чистую правду, когда заявила, что рядом с ним вообще ничего не боится.
В попытке пресечь его старания смутить ее Лейла сказала:
— Да будет свет, Рашид.
И словно по мановению волшебной палочки так и случилось. Но включился не ослепляющий свет, а приглушенное свечение словно вползло в помещение, давая их глазам возможность постепенно свыкнуться с окружающим пространством. Они стояли в огромном складе-студии с потолком высотой футов пятьдесят. У Лейлы нашлось лишь одно слово, чтобы описать его интерьер: спартанский. Теперь она поняла его значение. Они находились в жилище воина. Минимум мебели, очень практичный, суровый декор. Но главным шоком стало то, что он словно перенес сюда частичку древнего Азмахара, каким он был, прежде чем месторождения нефти и современные технологии не превратили его великолепное наследие в очередной европеизированный гибрид двадцать первого века. Каждая частичка декора, каждый предмет мебели — все казалось отголоском истории Азмахара, несло на себе печать его неповторимого колорита.
— Ну конечно. — Лейла поняла, что произнесла это вслух, только в тот момент, когда почувствовала на себе пристальный взгляд Рашида. — Теперь, когда я вижу твое жилище, я понимаю: другого у тебя быть и не может. Оно все в тебя или… ты в него.
— В меня? Как-то ты странно говоришь. Словно здесь присутствует мистика.
Лейла рассмеялась:
— Немудрено, учитывая то, как ты материализовался сегодня в ночи, не находишь?
Скинув пальто, он прошел в глубину помещения.
— Уверен, тебе будет проще держаться подобного объяснения, чем пытаться найти логическое объяснение.
Сняв пальто в свою очередь, она проследовала за ним и остановилась рядом с Рашидом около камина.
— Я послушаю. А ты садись.
— В этот раз ты не приказываешь мне прыгать? Только сидеть? Что дальше? Кувыркаться? Кланяться?
Лейла рассмеялась, живо представив себе эту картину. Но внезапно смех застрял в ее горле, когда забавные картинки стали вдруг несколько пикантными.
