– Разве Стю не захочет сам выбрать себе машину?
– Он мне доверяет.
Молли поджала под себя босую ногу и принялась разглядывать сидящего напротив мужчину. Откуда только берутся такие красавцы! Это не мелирование – его волосы на самом деле выгорели на солнце, да и загар настоящий. У Молли слишком поздно развилось чутье на подделки, но кем бы ни был Рейф, в нем совершенно нет фальши – он искренен до мозга костей. Надо принимать его таким, какой он есть, и никак иначе. Это же на лбу у него написано.
А ей не удастся завоевать его ни при каких обстоятельствах. Как только проблемы Стю и Анны-Марии будут улажены, Рейф вернется в свой круг «богатых и знаменитых», а ей придется возвращаться в дом престарелых «Священные холмы».
– Разве не так?
– Что не так?
– Проснись, дорогая. Ты ни словечка не слышала из того, что я тебе вдалбливаю вот уже пять минут.
– Я же предупреждала, сейчас я не в состоянии строить планы.
– Вот именно. – Рейф встал и протянул ей руку. Молли со вздохом подчинилась, но только лишь потому, что у нее совершенно не было сил сопротивляться. Рейф помог ей встать и прижал ее к себе, уткнувшись подбородком ей в макушку. – Молли, Молли, что я сейчас с тобой сделаю? – пробормотал он, и его голос был таким тихим, что почти заглушался стуком ее сердца.
– Не знаю, – просто ответила Молли. С надеждой. С безнадежностью.
– Я знаю, чего мне хочется, но сначала надо покончить с делами.
Рейф проспал около трех часов. Бывали времена, когда он мог спокойно обходиться без сна до полутора суток. Сейчас этот промежуток уменьшился в полтора раза. Рейф по прежнему умел засыпать мгновенно, спать урывками и просыпаться свежим и готовым к действию, но обычно его сон был поверхностным и прерывался от малейшего шума.
Он проснулся мгновенно. Бесшумно слез с кровати и на ощупь отыскал брюки. До дверей спальни Молли он добрался почти без единого звука. Прислушался, чувствуя, что сможет узнать этот звук, если он повторится.
Бум! Сдавленный возглас. Рейф распахнул дверь и уставился в темноту, размышляя о том, насколько хорошо в гостинице работает служба безопасности. Бывает, грабители вламываются и в четырехзвездочные отели.
– Черт, черт, черт. – Это Молли. Судя по голосу, ей больно, но не похоже, чтобы она боролась с грабителем. Рейфу приходилось попадать в достаточно сложные ситуации, и разницу он понимал.
Шагнув в дверь, он зажег свет. Молли сидела на полу, держась за ступню, раскачивалась взад-вперед и монотонно бубнила:
– Черт, черт, черт.
Сдержав смех, Рейф вошел в комнату, оставив дверь открытой.
– Что-то случилось?
– Мой палец… то есть, нога и палец. – А затем она добавила слово из пяти букв, и это было так непохоже на обычную Молли, что Рейф не выдержал и все-таки рассмеялся.
Присев на корточки рядом с ней, он взял в ладони ее ступню.
– Дай угадаю. Снова мозоль натерла? Ты встала, чтобы пойти в ванную, споткнулась и ушибла палец?
– У меня ногу свело, я встала, чтобы размяться, и наткнулась на это… это долбаное кресло! – Молли окинула кресло сердитым взглядом, но как только Рейф начал массировать ее лодыжку и маленькую, детскую ступню, со вздохом закрыла глаза. – Я и сама могу. Я как раз собиралась…
– Молчи и не мешай. У тебя слишком короткие руки, ты не забыла? – Он уселся по-турецки возле кровати. Одеяло свешивалось на пол, как будто кровать подверглась нападению.
– Это уже входит в привычку, – буркнула Молли. – Ты и моя нога.
– Тебе нужно быть осторожнее. Так лучше?
– Я и сама могу о себе позаботиться. Всегда могла.
– Верно, – с улыбкой согласился Рейф, разминая сведенные судорогой мышцы.
Молли поморщилась, когда Рейф прикоснулся к больному месту, но он сразу же перешел к мягким и плавным поглаживающим движениям, и она расслабилась. Ее глаза снова закрылись, и Рейф любовался ее пушистыми ресницами с золотистыми кончиками. Вскоре она сказала:
– Я каждый день хожу пешком. Даже когда я до смерти устаю на работе, все равно прохожу вечером не меньше двух миль. А сегодня не ходила.
– Гм. – Ниже колен ее кожа была покрыта светлым пушком. Она не брила ноги, и Рейф почему-то находил это невероятно возбуждающим. И ногти она не красила. Простая и чистая Молли…. Никакого притворства.
