— От кого ты об этом услышала?
— Многие говорят… Например, сегодня мы беседовали с Еленой.
— Она так и сказала: Коммуникатор не в порядке? — пожелал уточнить я.
— Не совсем. Елена высказалась в том смысле, что если Коммуникатор не в порядке, это равносильно общей гибели.
— Но почему она так сказала? С какой стати она вообще заговорила о Коммуникаторе?
— Вполне естественно говорить о жизненно важных вещах, — быстро ответила Ольга и отвела взгляд. — Но разве с Коммуникатором может что-нибудь случиться?
Она знала ответ не хуже меня. Каждая операция по расширению достижимого пространства обходится человечеству слишком дорого, чтобы позволить ей окончиться неудачей. Понятно, что абсолютно надежных устройств в принципе существовать не может, но вероятность отказа систем Коммуникатора близка к нулю. Они многократно дублированы, снабжены колоссальным запасом прочности и надежности, нарушить который может только катастрофа планетарного масштаба. Примерно так я и ответил Ольге.
— Но мы не можем убедиться в этом сейчас, — сказала она, все так же избегая смотреть мне в глаза. Черт возьми, почему сегодня все они прячут от меня глаза!
— Конечно, не можем, — терпеливо ответил я. — И ты знаешь почему. Коммуникатор активируется только вблизи массы звездного порядка. Пока мы не войдем в систему, он останется законсервированным. А до этого времени тебе остается верить в исключительную квалификацию его создателей.
— Если бы дело было только во мне, — сказала она и повернулась, чтобы уйти, но я легонько удержал ее за плечо.
— Что там у Елены с Войцехом? — спросил я. — Надеюсь, их развод произойдет достаточно цивилизованно?
— Развод? — удивилась она. — Я ничего об этом не знаю. У них прекрасные, ровные отношения.
— Вот как! — пробормотал я. — Это точно?
— Разумеется. С чего ты взял, что они расходятся?
— Просто мне показалось… Ладно, забудем. Скажи, пожалуйста, Это именно Елена начала разговоры о Коммуникаторе?
— Да, — сказала она и в ту же секунду добавила: — Наверное… Не знаю. А что?
— Я просто спросил. Ладно, хорошо еще, что никому не пришла в голову мысль о реликтах… Ты, кажется, торопишься?
— Да. Хочу изменить режим обогрева грунта в девятой теплице. Что-то там идет не так…
* * *
Ольга покинула Центральный пост, а я вернулся на свое место. Что-то и в самом деле шло не так. Сурдин мне соврал, придумав эту историю с семейной размолвкой? Зачем? Или он так же, как и я, был введен в заблуждение? Может быть, это Ольга не в курсе событий? Нет, пожалуй, Елена не стала бы от нее скрывать. Для женщин необходимость поделиться с кем-то своими личными проблемами возникает намного чаще и острее, чем у мужчин. Но почему она заговорила о Коммуникаторе?
— Где Флетчер, Альбрехт? — спросил я.
— Я не могу его отыскать, — удивленно ответил он. — Личный фон не отвечает. Его нет ни в каюте, ни на вахте.
Последовал новый толчок. Он был мягче и, как мне показалось, немного продолжительней двух предыдущих. Что, в конце концов, происходит? Я решил разобраться с этим немедленно. Дорога в сектор «Д» занимала примерно четверть часа: наш корабль был огромен. Собственно, скорее, он походил на завод, состоящий из нескольких корпусов, соединенных друг с другом основными и дублирующими переходами. Чтобы пройти их все по большому кольцу, не хватило бы и двух часов — этим и объяснялось то обстоятельство, что в полном составе команда собиралась довольно редко, хотя каждого из членов экипажа я видел по нескольку раз в день.
Я шел по длинному переходу, соединяющему основной корпус с Центром двигательного контроля, раздумывая над услышанным сегодня, пока не уперся в закрытый люк. Кнопка автоматического открывания не действовала. В чем дело? Я взялся за штурвал механического привода: крутанул раз, другой и в недоумении отступил. Люк был заблокирован с противоположной стороны. Мое беспокойство резко усилилось, переходя в настоящую тревогу. Торопясь, я откинул крышечку поста связи и щелкнул тумблером общего вызова. Маленький экран оставался темным, связь здесь почему-то не работала.
Попасть в сектор «Д» можно было разными путями. Самый короткий из них — через сооружения шахтного комплекса. Я повернулся и побежал. Путь до зала управления горнодобывающими механизмами занял у меня минуты четыре — никогда еще я не передвигался по кораблю так быстро. С огромным облегчением я убедился, что дверь в зал работает нормально. Но сам зал оказался пуст! Сейчас здесь должна находиться смена из трех человек. Их обязанности нельзя было назвать слишком уж обременительными: механизмами управляла надежная автоматика, и на долю людей приходился лишь контроль за ее работой, нечастые профилактические осмотры и тестовые испытания. Но от этих обязанностей смену никто не освобождал! Покинуть рабочее место — недопустимое нарушение дисциплины.
