– Нервничаем, а? – дразнящий тон заставил мальчика содрогнуться от отвращения.
«Возвращение Мерзавца» – подумал он. Ему опять придется начинать все сначала. У него опять не было ощущения какой-либо определенности – опять вверх-вниз, туда-сюда, вечная гонка.
– Вовсе нет, – ответил он, чуть погодя. – Я просто не знаю, как реагировать на твое новое Я.
Гарри поднял голову и увидел, как неприятная усмешка исчезает с лица мужчины, сменяясь беспокойством. Северус, очевидно, думал, что его сын никогда не сталкивался с этой его стороной. В конце концов, Снейп отвел глаза и начал яростно искать что-то в ящиках. Найдя то, что искал, он снова ухмыльнулся. Затем поднял стаканчики и поднес их к свету, сравнивая цвета. Гарри немного расслабился. Он не видел разницы в оттенках нежно-голубой жидкости в стаканчиках.
– Тебе нужно проверить их сходство контрольной бумагой, да? – спросил он.
Он знал о ней из своих прошлогодних экспериментов. Это была обычная практика работы с зельями: когда нужно было сравнить два, на первый взгляд одинаковых зелья, использовали эти маленькие полоски бумаги. Однажды даже Снейп использовал ее для сопоставления состава зелья одного из учеников и своего собственного. Полоску бумаги надо было на одну минуту опустить в зелье, которое считалось правильно сваренным, – на ней появлялась отметка 100%, а затем ее опускали в другое зелье и ждали, сколько процентов она покажет на этот раз. Если результат был 95 % или больше, зелья считались идентичными, при результате более 90 % – почти идентичными (и во многих случаях этого было достаточно), при результате более 80 % – похожими, между 70 и 80 % – сходными.
– Должно быть около 70, да?
Северус покачал головой:
– 70 % показывает просто родственную близость крови. В нашем случае, чтобы отцовство могло считаться доказанным, должно быть не менее 83, – он аккуратно опустил полоску бумаги в свой стаканчик. – Наилучший результат – почти идентичны, потому что количество крови в зелье слишком мало.
Он проверил мокрую полоску. Она показывала 100 %. Он кивнул и аккуратно опустил ее в стаканчик, куда ранее добавил кровь Гарри.
– Поглядим, во что ты и Дамблдор хотите заставить меня поверить, – Снейп позволил себе удовлетворенно улыбнуться. – Ну, что ты мне расскажешь?
Гарри внезапно захотелось окунуть голову Снейпа в еще дымящийся котел и оставить так. С другой стороны, он мог понять его подозрения. Он, Гарри или Квайетус Гарольд Снейп, не был сыном Северуса. В какой-то момент мальчик захотел, чтобы полоска показала меньше 83 % и он смог перестать лгать, но тут…
– О! – услышал он удивленный возглас Снейпа. Гарри даже не посмотрел на влажную бумажку. Судя по тому, что он услышал, результат был больше 90 %.
– 94 %! – воскликнул тот удивленно. – Но Альбус сказал, твоя мать была магглорожденной.
Гарри слегка содрогнулся от отвращения. Грязнокровки! Замечательно!
– Хуже, – мстительно сказал он. – Она не была грязнокровкой, отец. Она сама была куском дерьма, простой магглой! – последние слова он выкрикнул изо всей силы своих легких, повернулся и умчался, захлопнув за собой дверь.
***
Вернувшись домой, Гарри думал, что ничего хуже уже не может произойти. Он ошибся. У него было чрезвычайно болезненное и долгое видение – он наблюдал удовлетворенного и безумно хохочущего Темного Лорда, и долгие часы физических истязаний. Гарри терпел боль и старался собрать как можно больше информации, когда ему пришлось столкнуться с двумя невыносимыми вещами. Одной было первое убийство Леи и ее инициация, за которой появился Эйвери… Гарри попытался выдержать пытку, но после первой вспышки лезвия вся его кожа взорвалась болью и к тому времени, как Сириус и Гермиона разбудили его, вся пижама и простыни были в крови.
– Гарри, – как в тумане он слышал два встревоженных, испуганных голоса и чувствовал руки, обнявшие и крепко державшие его.
– Он весь в крови, Сириус, – услышал он голос Гермионы. – Он весь в крови!
– Не кричи, – прохрипел он. – Мы не глухие.
Но прижался к ней, как привык доверчиво прижиматься к Северусу после своих ночных кошмаров.
