Орелии, все же внимательно следящей за тем, что исполняет оркестр, не составило труда незаметно ускользнуть от шумного и нежеланного ей общества. Музыка помогла восстановить некоторое душевное равновесие. Погруженная в свои мысли и чувства, она в одиночестве переходила из салона в салон…
Общество тем временем разделилось на группы. Гости познатней и постарше элегантно и заинтересованно сплетничали, манерно и величественно поводя головами и разглядывая друг на друге наряды и украшения. Дамы сверкали фамильными драгоценностями, джентльмены пытались затмить этот блеск орденами и знаками отличия.
Смех, доносившийся до Орелии, казался ей сейчас оскорбительным и отнюдь не веселым, недобрым. От герцогини ей было прекрасно известно, что все лондонские слухи и сплетни исходили, как правило, из закоулков и едких кулис Карлтон Хауза. Сейчас то справа, то слева до ее слуха изредка доносился какой-то шепот, тут же сменявшийся взрывами хохота. Она слышала, как адмиралы и генералы в расшитых золотом мундирах бубнили о своих действительных или воображаемых победах, в надежде, что слухи о них так или иначе, но достигнут ушей регента.
Однако громче и усерднее всех работали языками светские леди. Один-два раза они упомянули и Кэролайн! — ну конечно же… обсуждают ее помолвку с маркизом, поняла Орелия и невольно вспомнила, как ее кузина жаждала такой вот известности. Кэролайн может радоваться — о ней говорят!
Ища большего уединения, Орелия вышла из анфилады салонов и, бродя по дворцу там, где было помалолюднее и потише, столкнулась лицом к лицу… с лордом Ротертоном. Уж не следил ли он за ней, молнией пронеслась мысль в ее воспаленном мозгу. Он был один, и с минуту они молча стояли, глаза в глаза, а потом, когда Орелия отвела взгляд и сделала движение отойти, он вдруг схватил ее за руку:
— Я хочу поговорить с вами!
— Но нам… не о чем говорить… милорд, — запинаясь и высвобождая кисть из его цепких пальцев, напомнивших ей клешни рака, отвечала Орелия.
— Думаю, нам все-таки есть что обсудить, — возразил лорд Ротертон, довольно дерзко, не выпуская ее руки. — Вы оказались превосходно умны! — И очень тихо, так что его никто не мог бы услышать, с нажимом проговорил: — Однако я не желаю, чтобы со мной обращались подобным образом!
— Не понимаю… чего вы от меня хотите… милорд!
— Полно… Не надо юлить и прикидываться невинной овечкой. Вы очень хорошо это понимаете. Но обещаю вам, моя красавица, что так легко я не сдамся! Я всегда получаю то, что хочу. Получу и вас, милая, — но этому свой черед!
От ужаса у нее перехватило дыхание, гортань пересохла, но гордость не позволила ей бежать со всех ног, расталкивая присутствующих.
— Вы… ошибаетесь, милорд! — И невероятным усилием воли Орелия заставила себя говорить решительно и твердо: — Я сразу же пыталась вам сказать, когда вы удостоили меня своим… вниманием, что никогда не смогу быть вашей… женой, но мне почему-то не удавалось… сообщить вам об этом, вот почему я просила маркиза передать вам мой отказ…
— Да, он мне все сказал, — хмуро отвечал Ротертон и выпустил ее руку.
— Тогда, пожалуйста, поверьте, милорд, что нет никакого смысла нам продолжать разговор на эту тему… Я своего решения не изменю!
— Ну не будьте так уж самонадеянны. Как я уже сказал вам — я никогда не сдаюсь!
Орелия хотела было повернуться и быстро уйти, но он снова схватил ее за руку, на этот раз резким движением приблизив ее к себе.
— Я хочу вас! — жгуче просвистел он ей в самое ухо. — Слышите вы меня? Хочу! Так, как не хотел никогда и никакой женщины! Вы будете моей женой, или, если вам предпочтительнее, любовницей, но вы станете моей! Раньше или позже, но я заключу вас в объятия, и вам не отвертеться! Вам никогда не удастся из них вырваться! Знайте же это!
Он вонзил в нее эти слова с такой страстью, что Орелия отшатнулась от него, собрав все силы, и вырвала свою руку. Да, сэр Мортимер тоже напугал ее животной похотью, но лорд Ротертон показался ей сейчас гораздо страшнее. Было в его поведении и словах нечто фанатическое, маниакальное. В его интонации, взгляде, в складке его ядовитых губ угадывалось столько безумного вожделения и бесстыдства… И Орелия за все время знакомства с этим ужасающим человеком впервые ощутила упавшим сердцем, что вряд ли ей удастся избежать западни, какую он ей готовит…