— Доброе утро, милорд! Надеюсь, вы не забыли, что обещали покатать меня в парке нынешним утром?
— Да, я вспомнил об этом и только что приказал подать фаэтон. Мы поедем с открытым верхом, чтобы все могли насладиться созерцанием вашего нового капора со всеми его авантажными достоинствами.
— Только созерцанием капора? — кокетливо уточнила Кэролайн. — Стыдись, Дариус, твой комплимент не слишком-то исполнен восторга! И это не комплимент, скорее насмешка…
В эту минуту к Орелии подошел дворецкий. В руках он держал серебряный поднос с небольшим пакетом на нем:
— Вот это только что доставили для вас, мисс, с посыльным.
Орелия в недоумении протянула руку к подносу, а Кэролайн оживилась:
— Пакет? На твое имя, Орелия? Что же там? Наверное, кто-то из твоих безнадежно влюбленных поклонников посылает тебе подарок! — Она коротко посмеялась, но никто не поддержал ее шутки. — Пакет, конечно, слишком большой для какого-нибудь драгоценного камня, а, как известно, самые лучшие подарки — самые маленькие, — и Кэролайн рассмеялась громче, словно призывала присоединиться к ней, но ответного смеха снова не прозвучало.
— Сейчас я это узнаю… — поспешно пробормотала Орелия, — наверное, ты права… У тебя верный глаз… — И, взяв с подноса пакет и не сказав более ни слова, она стала молча подниматься по лестнице. Кэролайн посмотрела ей вслед, но махнула рукой: ничего не значащие пустяки, надо просто забыть об этом и не придавать никакого значения…
И в этот момент в холл вошла герцогиня:
— Доброе утро, Кэролайн. Дариус — еще много раз тебе отпраздновать: я только что вспомнила, что сегодня твой день рождения.
— День рождения! — воскликнула Кэролайн, удивленная. — Но почему я ничего не знала об этом? Ты мне ничего не сказал! Не удостоил, Дариус? Я так это должна понимать?
— Полагаю, об этой дате жизни вообще лучше не вспоминать, — равнодушно отвечал ей маркиз, а Орелия, отойдя, обернулась: как это свойственно герцогине — вспомнить о дне рождения внука только в последний момент, и, очевидно, совершенно забыв о необходимости что-нибудь ему подарить! Да и вообще, вряд ли маркиз когда-нибудь получал подарки от родных в этот день!
А потом она вспомнила, что после свадьбы Кэролайн, когда она жила в доме дяди, он тоже иногда не помнил о ее дне рождения — правда, забывал он и о своем, уж такого склада это был человек, погруженный в бумаги и книги… Но как же она обижалась на то, что про ее день рожденья забыли, как остро ощущала свое одиночество: вот прошел еще один год ее жизни и сменился другим, но никто об этом не помнит!..
Она вбежала к себе в спальню, плотно закрыла дверь и дрожащими от нетерпения пальцами разорвала доставленный ей с посыльным пакет. Он был от известной книгоиздательской фирмы, и, расправив лист дорогой плотной бумаги, Орелия прочла:
«Мэдэм.
Имеем честь послать Вам экземпляр Вашей книги стихотворений — мы их опубликовали — и работы лорда Артура Стэниона, изданные посмертно. Работы говорят сами за себя, а к публикации Ваших стихотворений нас подвигло чрезвычайно одобрительное отношение к ним книгопродавцев и консультантов. В счет будущих потиражных отчислений прилагаем чек на сумму в 50 фунтов стерлингов. Мы рассчитываем, мэдэм, что Ваше творчество возымеет большое внимание со стороны читающей публики, и будем признательны Вам, если в ближайшее время Вы сможете обсудить с нами возможность издания следующей подборки Ваших стихотворений или прозаических произведений, если таково будет Ваше предпочтение.
Остаемся, мэдэм, преисполнены к Вам глубочайшего уважения,
Уоткинс и Руфус».
Негромко вскрикнув, Орелия воззрилась на чек, словно не могла поверить в реальность его существования. Пятьдесят фунтов! Сумма показалась ей невероятной. Она взяла в руки экземпляр книги стихов и долго смотрела на нее, тоже еще не веря, что слова, над которыми она так долго трудилась, вдруг обрели собственную, отдельную от нее жизнь… Книжка выглядела изящно. На зеленом кожаном переплете прочитывалось название: «Лондон глазами наблюдателя». Никакого другого ключа к установлению личности автора не было, и Орелия вздохнула с облегчением: никому не догадаться, кто такой этот «наблюдатель».
