Значит, проезжаем мы развилку, где дорога раздваивается на северную и южную, и посреди растут деревья — настоящий маленький лес. Папа замечает уходящую туда тропинку, притормаживает и сворачивает на неё, поглубже в чащу и подальше от шоссе. Потом останавливается, мама вытаскивает из машины сестру, и они исчезают в кустах. Ну, я и выбралась оглядеться… и знаете, всё стало каким-то другим. Волшебным, что ли! Я была просто очарована. Но потом вернулись мама с сестрицей, мы уселись обратно в машину, папа развернулся и поехал назад — к главной дороге. Однако не мог её отыскать.
Я сказала: «А вдруг это волшебный лес, и мы найдём тут пряничный домик с милой старушкой, которая пригласит нас внутрь?» Мне это казалось очень смешным, но никто даже не улыбнулся. У взрослых вообще туго с чувством юмора, а сестре было не до этого. Про чувство юмора у взрослых я поняла ещё тогда, когда пошутила насчёт маминой фантомной беременности: ведь тогда должен был родиться фантом? За это она отправила меня под домашний арест и оставила без десерта. Можете в это поверить? А когда папа так и не смог найти шоссе, она начала кричать на него за то, что свернул в глушь и по-дурацки заблудился, а он всё отрицал. Ну, а потом я увидела древопутану и сказала: «Нет, ну это точно Ксанф!», но они не поняли, что я имею в виду, потому что я одна в семье читала про Ксанф. В том, что касается чтения, остальные — настоящие питекантропы.
Папа проехал прямо под древопутаной, несмотря на мои уверения, что мы в Ксанфе. Наконец, мама сказала, что они поверят, только если я покажу им магию во плоти.
А тропа всё продолжалась, понемногу превращаясь в шоссе троллей, но папа подумал, что придорожный знак — проделки шутников. Потом я увидела кентавра и закричала: «Останови машину! Посмотрите все налево!». Они последовали моей просьбе, и я с удовольствием отметила, как отвалились челюсти у всех троих. Кентавр тоже увидел машину и замер; думаю, прежде он никогда ничего подобного не лицезрел. Он убежал. И всё же эффект его присутствия не испарился; мои родители почти поверили в магию.
Наконец, мы приблизились к Провалу, и пришлось остановиться. Я сказала им, где находится невидимой мост к замку Ругна, и, когда мы пересекли ущелье, они поверили целиком и полностью. Так мы попали к королю, и я хотела попросить его о маленьком домике, где мы могли бы поселиться, но папа с мамой стали расспрашивать, как вернуться в эту ужасную Обыкновению. К счастью, пока этого никто не знает, поэтому, пока они ломают головы, я иду к доброму волшебнику — выяснить, как остаться тут. Ну, то есть, другой шанс у меня вряд ли появится, потому что ведущая в Ксанф тропа, скорее всего, исчезнет и возникнет где-нибудь в другом месте.
Сквернавец поразмыслил. Целая семья обыкновенов застряла в Ксанфе, и младшая из них прямо-таки жаждала пустить здесь корни. Вероятно, добрый волшебник найдёт способ удовлетворить её желание, и малявка будет прыгать от счастья до конца своих дней, сбежав в мир своей мечты. Проект казался достойным.
Больше Сквернавец не проронил ни слова. Он скользнул в лимб и вернулся на пару дней назад. А достигнув нужного момента, направился на север, разыскивая точку проникновения обыкновенов в Ксанф.
Путешествие в лимбе тоже занимало время, но это не имело значения, поскольку его настоящую жизнь оно никак не затрагивало. Сквернавец скользил туда-сюда в промежутке между одним и двумя днями назад, пока не вычислил примерную область, где они могли попасть на магический полуостров. Чуйка в лимбе действовала не так хорошо, как в реальном мире, но Сквернавец был спокоен. Он знал: долго это не продлится. Наконец, он увидел семью, сидевшую в автомобиле, который без их ведома проехал сквозь прореху в ограждающем Ксанф волшебном щите. Отлично; Сквернавец их засёк.
Потом он шагнул на час раньше их прибытия и остановился у самой границы, отделявшей магический мир от обыкновенного. Собрав кучу бурелома и подтащив его к тропе, он закидал её ветками, образуя заслон. Благодаря его усилиям, дорога стала казаться совершенно непроходимой.
