Друзья Надеждина говорили много, но ни о чём. Пили много, но не пьянели, ели много, но оставались поджарыми. Друзья смотрели на Надеждина и пытались понять: кем он вернулся из своего паломничества. Странником или по-прежнему шалопаем. А Надеждин пил. Он, даже, не смотрел на женщин, не тискал их в танцевальных «па». Он смотрел куда-то вдаль. Смотрел отрешённо, значительно дальше и выше стен ресторана и даже стен Торгово-промышленной палаты. В его взгляде читалось: «Эх, люди-люди, теперь я всё про вас знаю. Но зачем мне теперь ещё и ваши проблемы, мне бы со своими разобраться, да и вам тоже…».
Потом курили. Потом опять пили и ели. Затем, артистку отпустили домой, ибо странные перемены в Надеждине не оставляли ей никаких надежд. За неё остались два музыканта, два пожилых музыканта охваченные ностальгией по ушедшей молодости и длинным волосам. Они так и объявили: «Песни нашей и вашей молодости». И в два часа ночи под сводами ресторана раздались чудесные слова и звуки: «Я прошу тебя, сумей забыть все тревоги дня…». Надеждин, враз обмяк, протрезвел, расплылся по дивану, расплакался и требовал повторять песню снова и снова.
Музыканты были не против. В конце – концов, он был здесь «гвоздём программы».
Друзья решили, что паломничество пошло Надеждину на пользу. Тоска по женщине всегда на пользу. Один из них даже намекнул на то, что артистку отпустили рано и начал осматриваться вокруг ища достойную замену. Но все женщины были чьи-то или с кем-то.
Снова выпили, покурили и стали расходиться.
Надеждин шагал по ночному городу. Он часто останавливался задирал голову на небо, смотрел на звёзды и искал свою путеводную звезду. Он теперь верил, что и у него она должна быть…
Прядите, дни, свою былую пряжу,
Живой души не перестроить в век,
Нет!
Никогда с собой я не полажу –
Себе, любимому,
Чужой я человек.
Хочу читать, а книга выпадает.
Долит зевота,
Так и клонит в сон…
А за окном
Протяжный ветр рыдает.
Как будто чуя
Близость похорон.
Облезлый клён
Своей верхушкой чорной
Гнусавит хрипло
В небо о былом.
Какой он клён?
Он просто столб позорный –
На нём бы вешать
Иль отдать на слом.
Что это мы всё о Надеждине, да о Надеждине? Не так уж и плохо катиться биллиардным шаром по полю жизни. Тоже мне ЖЗЛ, понимаешь. Хотя, кто-то умный совершенно уместно додумался ни сам «прозу» писать и «поэзию» вымучивать, а «ударить» пером по тем, кто этим занимается. По тем, кто литературных героев придумывает, жизнь нашу в рифмы укладывает. Назвали это порождение «Жизнь Замечательных Людей». Забавно. Если в рамки этой «забавы» уложить жизнь автора, то одна половина страны родной просто вымрет со смеху, а вторая – вымрет от рыданий. А народ надо беречь. К этому вожди призывают, хоть и не более того, но всё-таки….
То, что автор и сам малость того…, как и его герой, это уже понятно. Только идиот может мешать своим Надеждиным мировым и глобальным процессам «очеловечивания» россиян. Мешать развернувшемуся «социалистическому» соревнования между чиновниками и попами. Чиновники строят культовые сооружения себя в виде «шопов», супермаркетов и даже гипермаркетов. Попы себе культовые храмы возводят. И всех этих вольных каменщиков объединяет одно – поклонение и даже почитание, если денежка течёт, своей приземлённой иерархии. Если бы эти божьи твари поклонялись Господу или хотя бы иконе с ликом Его, тогда Господь бы дал им передышку в «строительстве светлого будущего» для общения с «овцами», в общем-то, глупой и вымирающей паствой. Но они не Богу молятся и не ему поклоняются, поэтому и передышки нет. Поэтому и бродит Надеждин по России без отпущения грехов. Бродит неприкаянный. Бродит, как попало. Да и автор его, тоже бродит, без исповедования и покаяния.
Они оба, вроде как, исчерпали себя глядя на всю мерзость нынешней жизни. Благо, что есть Божье напутствие о том, что каждая энергия, которая исчерпала себя, несёт зародыш другой, нарождающейся энергии. А значит спасутся. Значит спасёмся.
Всё у Надеждина будет хорошо, раз он начал поднимать голову к небу и смотреть на звёзды. И автор подтянется к нему. Все мы, обычные люди, бредём за «литературными», «газетными» и прочими «писаными» героями.
