- Но если я положу вас горизонтально... - пробормотал он.
Серов услышал его.
- Не бойтесь. Это буду уже не я. Видите ли, у меня помяло регенератор, и он действует все хуже, так что...
Горин застонал.
- Я понимаю, друг мой, и мне очень неудобно, что придется оставить вас одного.
- Ненадолго, - прохрипел Горин.
- Но это будут невеселые минуты. Ищите утешение в одном: те, кто прилетит сюда после нас, останутся в живых. Их корабль не взорвется, как наша "Заря".
- Да, - буркнул Горин.
Голова грозила, расколоться; он повернул голову в шлеме вправо, нашарил вспухшими губами рожок первой помощи и высосал еще одну таблетку. И снова зашевелил руками и ногами, передвигаясь меж обломков, как древняя рептилия.
- И потом, - сказал Серов, - как-никак мы сделали открытие.
- Только не знаем какое.
- Пласт или жизнь? Я думаю, что это все же жизнь. Во всяком случае, я записал это в полевой блокнот. Руки, к счастью, уцелели. Блокнот будет лежать на груди. - Серов говорил теперь, отделяя слово от слова долгими паузами. - Когда вы ляжете сверху, возьмите его и положите у себя на груди. Пусть его найдут. Обязательно...
- Спасибо вам, профессор, - пробормотал Горин.
- Что вы? За что?
- Вы помогли мне. Иначе я умер бы, думая, что во всем виноват кто-то из наших, из экипажа. Я решил, что взрыв произошел по чьей-то небрежности...
- Я знал, почему вы говорили о субъективных причинах. Но это было не так, мы с вами установили. Вас извиняет то, что это первая ваша экспедиция. Иначе вы бы знали. Это были не такие люди. Им можно верить больше, чем себе.
- За это я и благодарю вас.
- Нет, что вы. Я просто помог вам прийти в себя. Вы видите меня? Я зажег фонарик, но плохо представляю, с какой стороны вы должны появиться.
- Не беспокойтесь. Я ползу по пеленгу. Рано или поздно я вас увижу.
- Хорошо, друг мой. Я пока помолчу. Попробуйте сэкономить. Перед глазами, знаете ли, такие круги... Но вы будете слышать мое дыхание. Хорошо, если бы вы увидели фонарик, прежде чем оно прекратится.
- Я увижу, профессор, - пробормотал Горин. - Увижу...
- Тогда прощайте, друг мой. Я, кажется, отключаюсь.
- Подождите, профессор, - попросил Горин.
Теперь он слышал только дыхание, громкое и хриплое, все более учащающееся. Он полз, и лужица плескалась в скафандре. Ползти приходилось, минуя обломки "Зари", разметанные внезапным и мощным взрывом, от которого уцелели лишь они двое, вышедшие, чтобы взять пробы грунта там, где он не был обожжен при посадке корабля. Горин полз и знал, что доползет. Посветлело. В черных камнях отразился первый луч солнца. Оно всходило впереди, и Горин подумал, что теперь ему будет легче ползти. Всегда легче, если видишь, куда надо двигаться.
