От неприятных раздумий меня оторвал голос мамы:
- Слышала, что сегодня недалеко от нашего поселка нашли тело девушки, одежда которой была такой же, как и на Маше вчера, когда ее в последний раз видели дома.
- Что значит тело и такая же одежда?! – Непонимающе переспросила я. – Почему просто не могут опознать ее?
- Опознать? – Маму даже передернуло. – Потому что опознавать там толком и нечего!
- Но ты же сказала…
- Тело найденной девушки сильно мумифицировано. Его опознать просто невозможно. Ни черт, ни особых примет на нем не осталось. Все стерто ужасной судьбой, постигшей бедную девушку. Даже подумать страшно…
- Так, может, это и не она?
- Полиция рассматривает обе версии. Первая – одежду Маши надели на этот старый труп, желая затем получить деньги от ее родителей, когда шум вокруг дела утихнет, и тем, кто это совершил, будет безопасно выдвигать свои требования. По этой теории Маша может быть еще жива. Думаю, ее мама пока живет исключительно этой надеждой. Ведь ей больше не во что верить.
- А вторая? Что по второй версии?
- Вторая теория – что найденные останки и принадлежат несчастной.
- Но как же за одну ночь тело молодой девушки могло превратиться в мумифицированные останки? – Мое удивление не знало конца. – По всем биологическим законам для этого должно пройти время. Много времени. К тому же, определенные условия окружающей среды, явно отличающиеся от тех, в которых был найден труп, ведь в нашей округе в такое время года выпадает много осадков, а они исключают возможность такой трансформации. К тому же, наверняка ее обнаружили бы люди, проходившие мимо. Слишком многое не сходится, на мой взгляд.
- В том-то вся загвоздка. Пока генетики сравнивают результаты анализов ДНК найденных образцов и родителей девушки. И только после этого можно будет что-либо сказать.
- Как с этим справляется ее семья? – Понимая заранее, каков будет ответ, мне даже стало как-то не по себе. Холод пробежал по телу в ожидании ответа матери.
- Как они могут справляться? – Пожала плечами мама. – Отец делает вид, что держится, хотя по нему видно, как он сдал. Но у него нет другого выбора, ведь, дай он слабину, его жене не останется надежды. У матери нет сил притворяться. Она никак не может прийти в себя. Скорая помощь дежурит у них уже полдня.
- Как полдня? Еще же утро!
- Милая, ты разве не слышала, что я тебе говорила? Мне никак не удавалось тебя разбудить. Уже полдень.
Мой взгляд переместился на настенные часы, и глаза раскрылись от изумления. 12.30! Нет, не то чтобы я не любила немного поспать, но так поздно еще никогда не залеживалась.
- Думаю, тебе нужно время, чтобы умыться, - сказала мама, - и если покажется, что чувствуешь себя нехорошо, тогда сразу обратимся к врачу.
Я кивнула, уже не слушая, о чем она говорит, и направилась в ванную комнату. Теплая вода, заполнявшая мои ладони, смешивалась с пузырьками воздуха, оседавшими и тут же лопавшимися на коже. Несколько раз подряд я ополоснула лицо, пытаясь прогнать остатки ночных кошмаров, все еще ощутимых после пережитого.
Взглянув в зеркало, мне стало понятно, откуда появилось волнение в мамином взгляде. После ужасной ночи под глазами пролегли темные круги, отчего создавалось впечатление, будто глаза немного запали. Спасительной для меня была моя кожа – смуглая, доставшаяся «в наследство» от моего деда-испанца. На ней не так, как у других, проявлялись следы усталости, и такое свойство сейчас как никогда раньше было мне на руку.
Расчесав длинные, каштанового цвета, волосы, я собрала их в узел, после чего наскоро оделась. Спускаясь на кухню за чашкой бодрящего кофе, я различила громкие звуки у входной двери. По мере того, как расстояние до нее сокращалось, до моего слуха стали доноситься обрывки разговора.
- … но мы должны ее опросить!
- Адрианна – ребенок. Ей незачем знать все подробности.
- Вашей дочери скоро восемнадцать, и вы сами сообщили нам об этом.
- Да, но это не значит, что вы можете опрашивать ее. По крайней мере, только не без нашего адвоката. – Я впервые слышала, как мама разговаривала с кем-то на повышенных тонах. До этого она представала передо мной человеком крайне спокойным. Иногда даже подобное свойство ее характера больше походило на слабость, но только родные люди знали, что это не так.
