— Ну и что?
— А то. Если он не имел отношения к ма, почему кто-то оставил мне эту бейсболку в яйцевидной комнате? Почему в другую ночь он оставил ее фото в воздухонепроницаемой камере? Почему сегодня кто-то засунул пропуск Лиланда Делакруа под «дворник» и послал нас сюда?
— Ты настоящая машина для задавания вопросов.
Бобби допил свой «Хайникен», и я засунул наши пустые бутылки в сумку-холодильник.
— Может быть, мы не знаем и половины того, что считаем известным, — сказал Бобби.
— Например?
— Может быть, в Уиверне все пошло наперекосяк из-за лабораторий генной инженерии, и причиной этого кавардака были теории твоей ма, как мы думали до сих пор. А может быть, и нет.
— Ты хочешь сказать, что наш мир уничтожила не моя мать?
— Ну, брат, мы можем быть уверены, что она приложила к этому руку. Как-никак она была здесь не последним человеком.
— Спасибо.
— С другой стороны, она могла быть виноватой в этом лишь частично, причем вполне возможно, что на ее долю пришлась меньшая часть.
Мой отец месяц назад умер от рака, причем, как я подозревал, рака не слишком естественного происхождения. После его смерти я нашел записки, в которых рассказывалось об Орсоне, об экспериментах по повышению интеллекта животных и сбежавшем ретровирусе, выведенном моей матерью.
— Ты сам читал записки моего отца.
— Возможно, он не знал всего.
— У них с ма не было секретов друг от друга.
— Ага. Два тела, одна душа.
— Это правда, — сказал я, задетый его сарказмом.
Он посмотрел на меня, поморщился и перевел взгляд на русло реки.
— Извини, Крис. Ты совершенно прав. Твои родители были не чета моим. Они были… особенные. В детстве я мечтал, чтобы мы с тобой были не просто друзьями, а братьями и чтобы твои па и ма были моими.
— Мы и есть братья, Бобби.
Он кивнул.
— Ближе, чем кровные, — сказал я.
— Не разводи нюни.
— Извини. В последнее время я ел слишком много сладкого.
Есть вещи, о которых мы с Бобби не говорим никогда, потому что их не опишешь и потому что слова могут их опошлить. Одна из таких вещей — наша святая дружба.
Бобби продолжил:
— Я вот о чем. Твоя ма тоже могла не знать всего. Не знать про проект «Загадочный поезд», который мог быть виноват в случившемся больше, чем она.
— Идея заманчивая. Но как?..
— Я не Эйнштейн, брат. Просто полощу себе мозги.
Он завел мотор и двинулся вниз по руслу, все еще не включая фар.
Я сказал:
— Я знаю, кем может быть Большая Голова.
— Просвети.
— Это один из второго отряда.
Первый отряд сбежал из лабораторий Уиверна в ту роковую ночь больше двух лет назад. Эти обезьяны были настолько неуловимыми, что все усилия поймать и уничтожить их оказались тщетными. Отчаявшись извести обезьян до того, как те устрашающе расплодятся, ученые, принимавшие участие в проекте, выпустили на волю второй отряд, чтобы он нашел первый. Эти умники исходили из того, что обезьяна быстрее найдет обезьяну.
Каждому члену нового отряда вшили передатчик со взрывателем, чтобы можно было уничтожить «следопыта» вместе с теми, кого он обнаружит. Хотя новые обезьяны вряд ли сознавали, для чего это сделано, оказавшись на воле, они выгрызли друг у друга передатчики и освободились.
— По-твоему, Большая Голова — обезьяна? — недоверчиво спросил Бобби.
— Сильно переделанная. Может быть, не совсем резус. Кажется, там есть кое-что от бабуина.
— Или от крокодила, — кисло сказал Бобби и нахмурился. — Я думал, что второй отряд более совершенен. Менее агрессивен.
— То есть?
— Большая Голова не похож на домашнюю киску. Он создан для битвы.
— Но он не нападал на нас.
— Просто он достаточно умен, чтобы знать, что сделает с ним ружье.
Впереди был пандус, по которому я съезжал на велосипеде. Тогда рядом со мной бежал Орсон. Именно туда Бобби вел джип.
Вспомнив несчастное животное, сидевшее на крыше бунгало и прикрывавшее лицо руками, я сказал:
— Не думаю, что он убийца.
— Ага, а зубы ему служат только для открывания банок с ветчиной.
— У Орсона тоже внушительные зубы, но он не убийца.
— Ладно, будем считать, что ты меня убедил. Давай пригласим Большую Голову на вечеринку с ночевкой, как делают школьницы. Приготовим побольше воздушной кукурузы, пиццу, будем завивать друг другу волосы и болтать о мальчиках.
