Отчетливее всего прозвучал один крик, от алавирского воина, которого засосало бок о бок с северянином.
— Ты что, мать твою, такое? — на хорошем ровирском выпалил он.
Я развернулась к нему.
— Разозленная женщина.
Невидимая заплатка заклеила болтуну рот. Еще не хватало, чтобы меня поносили прямо в моем присутствии. Ну и что, что я в одиночку обездвижила пару десятков мужчин?
Правда, после таких мощных заклинаний силы быстро начинали меня покидать. Я заметила на самой границе деревни парочку воинов, которые предпочли удрать с поля боя, и вдавила в землю и их тоже. Но по грудь уже не вышло — пальцы дрогнули, энергия утекла сквозь них, и беглецы застряли всего по пояс. Хотя, конечно, хватило и этого.
Я откинулась назад, тяжело дыша и только сейчас поняв, что это был перебор. Следующие беглецы пусть удирают хоть на край света. Мне они все равно не навредят, так зачем их останавливать?
Однако, чтобы завершить картину, требовался финальный штрих. Я ощущала, что упустила кого-то, притаившегося в зданиях, кто может ударить в спину или проследить за нами, когда мы будем уходить. Глубоко вдохнув, я закрыла глаза и сосредоточилась на разумах всех, кто еще находился в пределах поселка, исключив своих товарищей.
«Вы так устали. Путешествие по жаре было утомительным, и теперь вы хотите спать. Ваши веки смежаются дремой, вы склоняете голову себе на плечо…»
Некоторые, кто действительно сильно устал, отключились почти сразу, только пару раз моргнули.
А некоторые сопротивлялись отчаянно, до упора пяля глаза, бормоча под нос проклятия и скрежеща зубами. Пришлось зачерпнуть еще энергии — и я все-таки добилась того, чего хотела.
Спустя несколько минут спали все, даже птицы прикорнули на деревьях, чуть не падая с веток.
Я медленно опустила руки, которыми мерно покачивала, придавая ритм дыханию врагов и убаюкивая их. Буквально три минуты назад я едва не летала, а теперь все конечности казались отлитыми из свинца. Мысль о том, что пора бы встать с колен, больно упирающихся в камни, причиняла страдания. Это же надо шевелиться…
Сила ушла, вытекла до последней капли. Усталость навалилась такая, что впору было завидовать той «бодрости», которую я ощущала после самума в крепости.
— Дайш! — позвала я. — Можно выходить.
Вместо крика из горла вырвался сиплый шепот. Разум еще был одурманен выбросом магической энергии, и какая-то часть меня удивилась собственной слабости. Ведь минуту назад я могла свернуть горы…
Не представляю, как Дайш меня услышал. Он выскочил из дома, кинулся ко мне, и я осела на его руки. Если бы не он, наверное, я бы повалилась прямо в пыль, став ничем не лучше тех, кого заколдовала.
— Лия, ты молодец. Ты молодец, слышишь? Подожди, сейчас ты сможешь отдохнуть…
Следом за Дайшем вышли ошеломленные Трейси и Даро. Они не произнесли ни слова, лишь оглядывали деревню, которая представляла собой весьма странную картину: взрытая земля, и повсюду столбики — спящие люди, застрявшие по грудь в земле.
Последним появился Асгер. У него изменилось лицо при виде меня — неужели я так страшно выглядела после колдовства? Он дернулся было ко мне, но обида на напарника придала мне сил.
Я взмахнула рукой, жестом показывая, чтобы Асгер убирался.
— Собирался уйти? Так проваливай. Больше не хочу тебя видеть.
Он не вздрогнул, будто ударенный, не объявил, что плевать хотел на мои запреты, и не бросился ко мне, несмотря ни на что. Нет, он печально кивнул и прошептал напоследок несколько слов, так тихо, что о них можно было угадать лишь по движению губ. А потом повернулся и ушел в дом, чтобы сбежать через подземный ход.
Его исчезновение будто выбило последнюю опору, на которой я еще держалась. Глаза закрылись, и я позволила себе размякнуть в теплых объятиях Дайша, второй раз за день проваливаясь в долгий и тяжелый сон.
