Скорочтение. Как запоминать больше, читая в 8 раз быстрее - страница 73
Третий шаг: обзор прочитанного
Последняя стадия многоэтапного процесса чтения — это еще один просмотр всего прочитанного материала для выполнения общего обзора. Этим вы завершаете работу с текстом при чтении документальной и научно-популярной литературы. Вы начали с просмотра всей книги; затем прочли ее составные части и в качестве последнего шага сделали обзор всего прочитанного, быстро собрав мысленно все воедино.
Интересно, что при чтении художественной литературы стадия обзора будет заключаться в анализе материала. Это прямо противоположно процедуре, выполняемой при прочтении документальных и научно-популярных книг. Однако при работе с последними структура материала обычно очевидна уже на этапе предварительного просмотра. С художественными произведениями, как мы убедились, все не так просто. Поэтому после определения основных сюжетных элементов во время предварительного просмотра, а затем чтения и отслеживания сюжетной линии вплоть до конца книги вы имеете возможность проанализировать книгу или рассказ во время обзора, если это соответствует вашей цели. Для большинства людей этот этап необязателен, так как они читают художественную литературу лишь для собственного удовольствия. Но если вы студент, изучающий литературу, то, чтобы правильно оценить произведение, вам нужно сначала выполнить его предварительный просмотр, затем прочесть, а после сделать тщательный обзор материала.
Попробуйте применить эти методы к приведенному ниже рассказу О. Генри «Фараон и хорал».
Инструкция: очень быстро выполните предварительный просмотр рассказа при помощи движения «стирание пыли», затрачивая не больше 3 секунд на страницу, просто чтобы понять состав основных персонажей, время и место действия, а также стиль и уровень сложности текста.
Закончив предварительный просмотр рассказа, вернитесь к его началу и прочтите его так быстро, как только сможете. Старайтесь использовать движение «обведение абзацев», периодически увеличивая и снижая скорость чтения, с тем чтобы следить за сюжетной линией.
В конце при желании сделайте обзор и проанализируйте рассказ, обращая особое внимание на главную проблему и ее разрешение.
Сопи заерзал на своей скамейке в Мэдисон-сквере. Когда стаи диких гусей тянутся по ночам высоко в небе, когда женщины, не имеющие котиковых манто, становятся ласковыми к своим мужьям, когда Сопи начинает ерзать на своей скамейке в парке, это значит, что зима на носу.
Желтый лист упал на колени Сопи. То была визитная карточка Деда Мороза; этот старик добр к постоянным обитателям Мэдисон-сквера и честно предупреждает их о своем близком приходе. На перекрестке четырех улиц он вручает свои карточки Северному ветру, швейцару гостиницы «Под открытым небом», чтобы постояльцы ее приготовились.
Сопи понял, что для него настал час учредить в собственном лице комитет для изыскания средств и путей к защите своей особы от надвигавшегося холода. Поэтому он заерзал на своей скамейке.
Зимние планы Сопи не были особенно честолюбивы. Он не мечтал ни о небе юга, ни о поездке на яхте по Средиземному морю со стоянкой в Неаполитанском заливе. Трех месяцев заключения на Острове — вот чего жаждала его душа. Три месяца верного крова и обеспеченной еды, в приятной компании, вдали от посягательств Борея и фараонов — для Сопи это был поистине предел желаний.
Уже несколько лет гостеприимная тюрьма на Острове служила ему зимней квартирой. Как его более счастливые сограждане покупали себе билеты во Флориду или на Ривьеру, так и Сопи делал несложные приготовления к ежегодному паломничеству на Остров. И теперь время для этого наступило.
Прошлой ночью три воскресных газеты, которые он умело распределил — одну под пиджак, другой обернул ноги, третьей закутал колени, — не защитили его от холода: он провел на своей скамейке у фонтана очень беспокойную ночь, так что Остров рисовался ему желанным и вполне своевременным приютом. Сопи презирал заботы, расточаемые городской бедноте во имя милосердия. По его мнению, закон был милостивее, чем филантропия. В городе имелась тьма общественных и частных благотворительных заведений, где он мог бы получить кров и пищу, соответствовавшие его скромным запросам. Но для гордого духа Сопи дары благотворительности были тягостны. За всякое благодеяние, полученное из рук филантропов, надо было платить если не деньгами, то унижением. Как у Цезаря был Брут, так и здесь каждая благотворительная койка была сопряжена с обязательной ванной, а каждый ломоть хлеба отравлен бесцеремонным залезанием в душу. Не лучше ли быть постояльцем тюрьмы? Там, конечно, все делается по строго установленным правилам, но зато никто не суется в личные дела джентльмена.
