- C тобой, учитель! - горячо отзывается юноша.
Он не замечает скептического взгляда Иуды в свою сторону, увлеченный новой игрой: теперь он будет смотреть на каждого встречного новым взглядом, разгадывая место его душевного пребывания. Как назло вокруг нет ни души. И тогда первым объектом своего исследования он решает сделать их третьего спутника. Он чуть отстает от группы, чтобы взглянуть на Иуду сквозь приобретенную им волшебную призму. Хромой, старый, нелюдимый. Он точно не из дворца. Смешно воображать его посреди цветущего сада срывающим плоды жизни или лежащим на лугу со свирелью и венком на лысой голове. Не хочется помещать его и в пустыню. Из слов учителя Иоанн понял, что пустыня - самое престижное место. От нее рукой подать до Царства Небесного.
- А пещеры вдоль дороги есть? - обращается он к Иисусу.
- Есть все, что можешь вообразить.
Значит, Иуда - из пещеры, удовлетворенно решает Иоанн. И денежный ящик у него как пещера, в которой он хранит свои сокровища. Юноша весьма доволен своим умозаключением.
А кто же он сам? О, тут нет сомнений! Он, как и возлюбленный учитель, идет по дороге к Небесному Храму. Иоанн вдыхает полной грудью осенний воздух и оглядывается по сторонам. Вокруг по-прежнему Галилейские холмы. Как хорошо, когда знаешь куда идешь. Впереди Царство Небесное. Он ровняет шаг, чтобы идти в ногу с Иисусом как одно целое. Где хромому Иуде так идти!
- Я люблю дороги, - философски изрекает Иоанн.
- И не одни дороги, похоже, - подшучивает Иисус. - Вчера мы слышали замечательную речь в защиту любви.
Юноша мгновенно смущается. Он ловит беззвучную усмешку Иуды и начинает сердиться. Что позволительно Иисусу, не позволительно Иуде: смеяться над ним. На вчерашней свадьбе он, конечно, оплошал, почти опозорился, но именно учитель пришел к нему на помощь, совершив для него маленькое чудо. Именно так. По-другому это не назовешь - маленькое чудо в Кане Галилейской…
Чудо. Чудеса. Это то, чего больше всего желает душа Иоанна. Он живет в постоянном ожидании чуда, его сердце открыто для всего необыкновенного. Говорят, самое лучшее в празднике - его предвкушение. Это тем более справедливо для чуда, которое не привязано к месту и времени. Чудо большей частью состоит из ожидания чуда. Когда живешь в готовности увидеть его, оно, в конце концов, совершается.
Вот дорога, по которой они сейчас идут. Все холмы и холмы. Но там впереди она поворачивает на север и скрывается из виду. Что ждет Иоанна за поворотом? Почему бы там не оказаться чуду? Вдруг там обнаружатся люди с конскими ногами или кони с человеческими телами? Он слышал о таких существах, о них пишут в греческих книгах. Разумный человек испугался бы такой встречи с чудовищами, но ожидание чуда, за которым стоит безусловная любовь к себе и к этому миру, придает человеку бесстрашие. Вот что лежит в основе чуда - любовь. Кто недостаточно любит себя в этом мире и этот мир в себе, тот не удостоится чуда. Ведь чудо должно содержать в себе что-то непривычное, странное, невероятное. Страхом его можно только испортить. Когда Яхве заговорил с Моисеем из горящего куста громовым голосом, Моисей не бросился бежать вниз с горы и не сорвал тем самым торжественную встречу с Творцом. Моисей любил Бога, любил себя и свой народ, и Господь открылся ему за его любовь. Также и Иезекииль, когда явились ему ангелы - четырехкрылые и четырехликие, горящие как угли и снующие на колесах как молнии, пророк не превратился от ужаса в соляной столб, подобно жене Лота, которая без любви взглянула на гнев Господень и осудила в сердце своем Божью жестокость. Нет, Иезекииль выслушал долгие наставления Бога и записал их в свою книгу. Любовь дала ему силы на это.
Когда-нибудь перед Иоанном тоже разверзнется небо и будет ему голос свыше, и любовь, которой так много в нем, что ему порой трудно дышать, не позволит ему онеметь от страха и пропустить этот час. Он запомнит все и подробно опишет это в своем откровении. Так будет.
Иоанн привычно взглядывает вверх. Осеннее небо над ним затянуто тучами, как Святая-Святых Храма - завесой. Так, наверное, и есть: облака – это завеса Небесного Града. Бог создает их, чтобы скрывать там своих ангелов. Небо безмолвствует пока и не подает знака юноше. Но когда-нибудь Иоанн увидит свои небеса, ведь он много возлюбил и шагает с учителем в ногу к Царству Небесному. Откуда-то же внушено ему с отрочества, что он рожден для необыкновенных дел, что его жизнь не может пройти без чудес.
