Прошел целый месяц, как Вика убита... С тех пор я ее даже не видел! Но я до сих пор так и не в силах был покинуть свое тело, хотя и продолжал заниматься энергетическим дыханием и жить по образу, определенному учителем.
Всего один раз, с неделю назад, мое тело, когда я лег было уже спать, разуверившись научиться покидать его, начала сотрясать неведомая мне сила! Будто могучие волны перекатывались от ступеней до макушки. Тело содрогалось как резиновое, волны словно ударялись в какое-то препятствие и пружинили в голове. Но, не находя выхода - метались по всему телу! И улеглись наконец... Как в прошлый раз, - не случилось хлопка в макушке (будто вылетевшей пробки), и волны не вырвались наружу, как я ни силился им помочь: будто мою макушку заварили, запаяли, заклеили!.. И все... И больше ничего, даже подобного, до сих пор...
И все-таки я понимал, Вика, Вика держала меня!.. Она несомненно вспоминала Сережу и мешала ему... А думала она обо мне все потому, что я сам был в этом виноват, все потому, что где-то что-то никак не могло отключиться у меня в сознании, как я ни настаивал на этом! А может и потому, что я слишком настаивал, хотел опустошенности памяти о девушке и тем только усугублял свою принадлежность к этому, воспитанному мною символу...
Несомненно нужно было построить противоположность, довести свою бессознательную привязку к Вике - до абсурда, до противоречия, до самоотрицания.
Надо было сжечь, растворить мыслительную тропу, по которой так долго и нежно прогуливалась девушка в моем сознании.
На любовь ни в коем случае нельзя тратить энергию! Лучше, когда тебя любят, а ты хладнокровен, чем когда любишь ты и сгораешь!
Когда любят тебя, - тебе посылают, передают энергию, но этой же энергией, если ты среагировал на нее положительно, связывают тебя по рукам и ногам!..
Неожиданно дверь кабинета резко открылась настежь!
Я встрепенулся!.. Еще бы!..
В двух шагах от меня, я сразу же узнал ее, стояла в разноцветном восточном халате, и кто бы мог подумать, - Екатерина!
- Екатерина Васильевна? - пробормотал я и отступил пару шагов назад.
- Не ждали? - сказал она своим осипшим от сигарет голосом.
В этот момент на моей руке прожужжали электронные часы. Машинально я протянул потяжелевшую руку к лицу, чтобы глянуть, который час.
- Не трудитесь, Сергей Александрович, - двенадцать! Самое время, не правда ли?
Я ничего не сказал на это, молчал... Не шевелившись, стоял я в тупике кабинета... Нет, я не боялся ведьму, это мое тело, оно упрямилось подчиняться мне...
- Ну, что? - спросила Екатерина.
- А что? - переспросил я.
- От тебя не требуется много, - сказал она. - Но одну-то ты в состоянии сегодня обслужить?
- Тебя? - поинтересовался я.
- Да! - подытожила ведьма. - Пойдем наверх, в библиотеку, попьем чайку.
- Пойдем, - согласился я.
Когда мы вышли в темную тишину малого фойе, в руках у Екатерины откуда-то появилась зажженная свеча...
Мы поднимались по ступенькам на второй этаж, и две наших тени властно сопровождали нас, проплывая над нами.
Вскоре мы оказались в книгохранилищной комнате библиотеки. Здесь, прямо на полу была разостлана кипельнно-белая постель. Ведьма поставила свечу на стол и обратилась ко мне:
- Садись, попою чайком...
Я послушно сел на стул, но задрал на секунду голову на потолок и глянул на тени, а когда снова обратил внимание на стол, то убедился, что передо мною уже стоит в черной подставке стакан горячего чая. Чай золотисто шевелился в стакане, будто кипел.
- Не бойся, не обожжешься! - успокоила Екатерина.
Я взял стакан, осторожно поднес его к напряженным губам и только хотел сделать крохотный глоток, как чая в мгновение не стало! Даже черной подставки со стаканом не оказалось у меня в руке...
Ведьма неистово расхохоталась!
Потом она подошла ко мне и бесцеремонно уселась на колени.
- Ты хотел сделать глоток? Тебя мучает жажда? Да? Я тебе помогу ее утолить!
Екатерина умело стянула с меня свитер. Затем расстегнула и сняла с меня рубашку, освободила меня от майки...
- Ну, что, голенький мой?! - спросила она и, не дожидаясь ответа, сочно вцепилась своими горячими губами в мои губы и гибко обвила руками мою шею.
