"Да уж!.. - раздумывал я. - Я-то все понимаю, дорогой Остап Моисеевич! Начальник отделения милиции! Вот и в штыки мы с тобой!.. Интересно, ты делаешь вид или действительно не узнаешь меня?!
Может, взять и сказать тебе прямо сейчас, напрямик, что мне все известно, что ты, Остап Моисеевич, связан с Зоей Карловной, библиотекарем, общаешься с нечистой силой, Купсиком, а меня преследуешь, мешаешь мне, запугиваешь, закрываешь мне дорогу к лучшему!..
Хотя... Нет!.. Ты, Остап Моисеевич, от меня именно этого заявления только и ждешь!.. Ловко задумано!.. Но меня теперь не проведешь просто так, ловкачи!..
Представляю себе: как только я тебе все это выложу, так ты сразу же меня и отправишь в психиатрическую... Нет уж!.. То, что я подслушал телефонный разговор Зои Карловны и твой с Купсиком, - я не докажу, а этого тебе и надо!.. Так вот почему дверь в кабинет у меня была приоткрыта, когда Зоя Карловна разговаривала, чтобы мне слышно было! И ты вел переговоры с Купсиком, опять же, чтобы я слышал!.. С ума меня хотите свести, списать, мешаю вам!.. Как же! Еще бы!.. Тьма всегда устрашает свет!.. В темной комнате даже зажженная спичка - опасность, ее тут же обступают страшные чудища теней!.. Нет уж!.. Я не настолько глуп, чтобы поддаться на твою дьявольскую авантюру, Остап Моисеевич!.. Но насторожить я тебя все-таки сейчас насторожу!.. Ты правильно заметил, Остап Моисеевич, - я образованный человек!.."
- Да, ваше отделение милиции, - заговорил я, - несет свою службу исправно!
- Стараемся! - отметил Остап Моисеевич.
- Конечно стараетесь, - подтвердил я. - Еще бы!.. Если и вы лично, начальник отделения милиции, бдительно, в свое свободное время продолжаете работать, извините, сыщиком, даже у Долланского...
- Позвольте! - будто припоминая, воскликнул Липкин, и от волнения облизал свои припухшие губы, как и там, в спортзале у Долланского. - Вы тоже ходите заниматься?! - спросил он.
"Ну... Отродье!.. И притворяться же умеет!.." - подумал я.
- Да, - торжествующе подтвердил я слова Остапа Моисеевича.
- Так... - сказал он, обращаясь ко мне, - вы принесли положенные документы? - Видимо, он продолжал вынуждать меня прийти в ярость, в раздражение. Он думал, что я сорвусь, и он все же, разведя руками в непонимании, наберет телефонным диском задуманные 03.
- Вот они, - ответил я, полез в карман и вытащил бумаги.
- Хорошо! - недовольно подытожил Липкин. - Идите сейчас, пожалуйста, с Васильевым, - и он бросил короткий, ножевой взгляд на молчаливого следователя и снова обратился ко мне и добавил, - и сдайте эти документы ему.
Васильев усиленно посмотрел мне в глаза, будто завуч на провинившегося ученика в присутствии директора школы.
- И все же, - настойчиво сказал я, - я недоволен вашими действиями и считаю мх противозаконными!..
- Скоро, очень скоро все, что вы задумали, - сбудется! - сказал Липкин.
- Не понял... - озадаченно возмутился я, - что сбудется?
- Читайте последние постановления партии и правительства, - то ли съязвил, то ли неумело пошутил Остап Моисеевич.
"Ну, это уже слишком, - подумал я. - Какая тупая наглость!.. При чем тут партия, постановления и правительство?! Абсурд или очередная уловка? В дураках меня хочет выставить!"
- А вы сегодня будете у Долланского? - неожиданно даже для самого себя спросил я.
Остап Моисеевич помолчал... Васильев тем временем уже вышел из кабинета. Я оказался один на один с Липкиным.
- Советую вам не уходить отсюда в таком настроении, - будто о чем-то предупредил меня Липкин и состроил дружелюбную физиономию.
- А что может случиться? - поинтересовался я.
- Всякое может произойти, - ответил Остап Моисеевич и добавил: Птицы - великолепное зрелище, не правда ли?
- Да... - вслушиваясь и анализируя, произнес я.
- Всегда хорошо, что в меру хорошо! - сказал Остап Моисеевич.
- Не понял? - насторожился я.
- Дело в том, что если птицы очень большие, то они могут и заклевать насмерть! - заключил Липкин.
- Это предупреждение? - спросил я.
- Это размышления вслух, - ответил Остап Моисеевич и снова гадко улыбнулся.
Я вышел из кабинета. Поднялся к Васильеву, отдал ему документы и молчаливо покинул мрачное здание законности.
