Э. И. Тотлебен, зная горячий характер Скобелева, категорически запретил ему проявлять всякого рода инициативу и, пожалуй, больше чем кого-либо, контролировал в сооружении укреплений, устроении батарей и дорог. Дока по инженерной части, Тотлебен, однажды побывав у Скобелева, был неожиданно удивлен. «Генерал-забияка», как иногда Тотлебен шутливо называл Скобелева, доказал, что и в инженерной науке ему нет равных. Траншеи вырыты полного профиля, бруствер высокий, для отдыха солдат оборудованы землянки, артиллерия за высокими насыпями. Спроси любого пехотинца, артиллериста – каждый знает свою задачу. Люди одеты лучше, чем у других начальников. Да по лицам видно, что настроение у солдат бодрое – во всем чувствовалась заботливая рука. И уж совсем неожиданным прозвучало предложение Скобелева попариться в бане. Тотлебен вежливо отказался, но стал свидетелем, как взвод солдат с вениками в руках промаршировал по направлению к землянке, над которой клубилось легкое облачко пара.
Полковник П. Д. Паренсов свидетельствовал: «Быть при Скобелеве, это значило пройти целую школу теории, применяемой тут же на практике... Однажды он прочитал мне целую лекцию об условиях стояния войск на бивуаке, о важности ассенизации бивуака и различных способах это устроить, в особенности, если предстоит на нем долгая стоянка».
...В любой войне начальниками различных степеней отдавались и будут отдаваться приказы. Не исключением на сей счет оказалась и турецкая кампания. Приказов и распоряжений отдавалось множество, и остается сожалеть, что вдумчивых, охватывающих все стороны боевой деятельности войск, явно недоставало. Скобелев же и в этом деле оказался новатором, а отданные им 12 и 13 октября приказы ввиду предполагаемой продолжительной осады могут и по сей день являться примером полного освещения вопросов, связанных с расположением войск на месте.
В этих приказах Скобелев и инженер, и заботливый тыловик, и врач – словом, «отец солдату». А ведь этому отцу было только тридцать четыре года. Но и тогда он уже сложился как военачальник, вникающий во все тонкости войны, не привыкший считать какие-то одни ее стороны важными, а другие менее значительными. Скобелев исходил из принципа: «На войне мелочей нет».
Наконец монотонное течение событий прервало распоряжение Тотлебена: «Взять Зеленые горы». Это был первый бой, в котором дивизия в обновленном составе во главе с новым начальником должна была принять боевое крещение. Вряд ли стоит объяснять, что это значило для такого большого по тому времени соединения. Тем более что Скобелев решил занять гребни ночью. Пусть, как полагали многие, дело выеденного яйца не стоит, однако на сей счет Скобелев имел свои соображения. Он понимал, что неудача может отрицательно сказаться на моральном состоянии войск, и поэтому боеподготовке дивизии придавал большое значение. Основное – твердое знание задачи всеми участниками боя. И Скобелев добивался того, чтобы все, от полкового командира до солдата, четко представляли, что от них требуется.
В ночь с 23 на 24 октября войска заняли гору в деревне Брестовец, в одном километре от передовых турецких траншей на Зеленых горах. На эту высоту выдвинули батарею из двадцати четырех орудий и оборудовали ложементы для пехоты. Все делалось в абсолютной тишине, и только залп из всех орудий дал понять туркам, что спокойной жизни на этом участке пришел конец.
24 октября Скобелев с Куропаткиным и группой офицеров осматривали турецкие позиции. Противник вел себя в этот день беспокойно, словно чувствуя, что в русском лагере что-то готовится, его артиллерия не прекращала огня, разрывы гранат поднимали в воздух клочья земли. Скобелев намечал ориентиры, направление удара.
Накануне сражения 28 октября Скобелев провел смотр частей дивизии.
Ночь 29 октября выдалась на редкость темная. В кромешной тьме, молча, пробираясь виноградниками, шли цепи: в лагере турок безмятежное спокойствие. Гортанные перекликивания часовых лишь изредка нарушали полную тишину. И вдруг она огласилась тысячеголосым криком «Ура!», сходным со звуком камней, несущихся с гор с бешеной скоростью. Турки, застигнутые врасплох, не оказав какого-либо организованного сопротивления, бежали.
