Дыхание Хэдли сделалось неслышным, мышцы расслабились. Голова повернулась так, что щека касалась подушки. Цинния нащупала сонную артерию, чтобы убедиться, что девушка жива. Пульс напоминал медленные контролируемые дыхательные движения.
Цинния раздела Хэдли и взяла ее коричневую рубашку, которая оказалась маловата, но все же надеть ее удалось. Цинния подумала, не поменять ли ремешки у Облачных Часов, но они были почти одинаковые, только у Циннии фиолетовый, а у Хэдли розовый. Порывшись в одежде, Цинния нашла старую потрепанную бейсбольную кепку. Собрав волосы в конский хвост, она надела эту кепку. Посмотрелась в зеркало, висевшее на входной двери. Надела часы Хэдли. Часы запросили отпечаток пальца. Цинния взяла Хэдли за руку и приложила подушечку большого пальца к экрану. Появился улыбающийся смайлик.
Одной головной болью меньше.
Пакстон
Толпа собралась огромная. Стены внутри Прихожей украшали все цвета радуги. Огороженное свободное пространство вело снаружи к сцене, по этому проходу должен был проехать автобус Гибсона. Свободными также оставались трамвайные пути, по которым трамвай с Уэллсом поедет к «Живи-Играя».
Пакстон прошел по сцене. Говоря словами Дакоты, обращенные на него взгляды раздевали. Сотрудники службы охраны пробирались через толпу, но хорошо также было видно и всю картину в целом. Пакстон и сам не знал, что ищет. Все улыбались и были возбуждены.
Позади Пакстона на гигантском экране показывали все тот же ознакомительный видеофильм вперемешку со свидетельствами клиентов: люди разной этнической принадлежности рассказывали о том, насколько упростилась их жизнь благодаря деятельности Облака. Пакстон находился так близко к динамикам, что из-за помех с трудом разбирал речь.
Спасибо тебе, Облако.
Мы любим тебя, Облако.
Облако, ты спасло мою жизнь.
Каждые несколько минут Пакстон поглядывал в раскрытую пасть въезда, прямоугольник ослепительно-белого света, где должен был показаться автобус. Уже скоро. Он подъедет к тыльной части сцены, и сам Гибсон выйдет из него и поднимется по лестнице. Пакстон будет среди десятка окружающих Уэллса людей. Так близко, что сможет дотянуться рукой.
В животе у Пакстона что-то сжалось и натянулось. Он снова подумал о том, чтобы выступить против этого человека. За этим моментально последует потеря работы, но болезненное воспоминание о том, как он шел на анкетирование по разрушенному городу, о том, как подавал заявление о приеме на работу, которая совершенно не соответствовала его притязаниям, все это заставляло его желать если не ответа или извинения, то признания. Чтобы узнать, что случилось, Гибсон должен был его увидеть.
– Готов? – перекрывая рев громкоговорителей, спросила вдруг появившаяся рядом Дакота.
Пакстон кивнул, не вполне понимая, что означает его кивок.
– Хорошо, – сказала Дакота и шлепнула его по спине. – Потому что вот он.
Автобус сначала показался темной точкой в белом свете, затем въехал в здание и медленно пополз по проходу в толпе, ограниченному с обеих сторон барьерами, за которыми стояла кричавшая приветствия и махавшая руками толпа.
Автобус был большой, коричнево-красный с золотой отделкой. Затемненные окна не позволяли видеть, что происходит внутри. Казалось, наружная его поверхность отполирована. Пакстон смотрел, как автобус медленно подъехал к сцене и остановился за ней. Здесь стояло с десяток сотрудников в светло-коричневой форме и десятка два охранников. Пакстону показалось, что голова у него заполнена гелием и может оторваться от тела.
Цинния
В тыльной части «Облачного Бургера» Цинния прошла через двери, открывавшиеся в обе стороны. Тут находилось несколько сотрудников в зеленых рубашках, все суетились, хотя посетителей в зале не было, все ушли на церемонию. Зеленые, клацая утварью, исполняли тщательно поставленный танец вокруг безупречно чистых машин из нержавеющей стали, готовились к наплыву посетителей, который ожидался позже. Несколько человек мельком взглянули на Циннию, но не более.
Ей всегда казалось забавным распространенное мнение, что работа техника связана только с устройствами и подобной хренью. Главное – почувствовать себя техником, и вряд ли кто-то усомнится в том, что ты техник.
