Они съехали с шоссе. Смотрели в небо. Больше смотреть было, в сущности, не на что. Солнечный диск расплылся в кляксу из-за роившихся в воздухе дронов.
– А помнишь, когда-то их считали игрушками, – сказал Пакстон, отчаянно стремясь избавиться от тишины, царившей в машине, и посмотрел на Циннию. Она кивнула.
– Был у нас в тюрьме такой случай, – заговорил Пакстон. – Один из заключенных придумал, чтобы его приятель переправлял ему посылки на дроне, который садился во дворе. Некоторое время все получалось. И вот однажды поднялся сильный ветер. Им бы переждать, но, видно, очень не терпелось. Мы с одним охранником обходили двор, следили за всеми, и тут эта штука падает на землю у наших ног. С грузом комиксов. Можешь поверить? Видимо, ему не нравились книжки в библиотеке, а посылать что-либо заключенным запрещалось. Так он, значит, договорился с другом, чтобы тот ему присылал.
– Забавно. – Голос Циннии был лишен всякого выражения.
– Забавно, как люди ко всему приспосабливаются, – сказал Пакстон.
И тут у него в голове что-то щелкнуло.
Гибсон
Помните притчу о богаче и Лазаре? Это из Евангелия от Луки. История такая: был некогда богач, одевался в красивые одежды и жил в роскоши. А у ворот его дворца сидел нищий по имени Лазарь. Жалкое зрелище представлял собой этот Лазарь – весь в струпьях, голодный, вшивый. И был счастлив крошкам, достававшимся ему со стола богача.
Пришло время Лазарю умереть, и принесли его ангелы к небесным вратам. Умер и богач, но к нему ангелы не явились. Попал он в ад, где его мучили и истязали. Взглянул богач вверх и увидел Бога, а рядом с ним Лазаря и попросил:
– Смилуйся надо мной, пошли Лазаря, чтобы омочил он перст свой в воде и прохладил язык мой.
И ответил ему Бог:
– Помнишь, при жизни ты благоденствовал, а Лазарь бедствовал. Теперь он утешается, а ты мучаешься. Между вами бездна, которую не перейти.
Тогда богач попросил Лазаря пойти к его братьям и предупредить об уготованной им судьбе, чтобы они могли избежать ее. И сказал Бог:
– Пусть слушают пророков.
И страдал богач вечно, тогда как Лазарь сидел в первом ряду, созерцая чудеса вселенной.
Хочу сказать вам, почему не нравится мне эта притча. Все очень просто: она представляет богатого и амбициозного как грешника. Есть много такого, чего мы не знаем о Лазаре и богаче. Как получилось, что богач разбогател? Получил ли он свои деньги преступным путем? Делал ли он людям зло при жизни? Или он строил бизнес? Обеспечивал ли он свою семью, помогал ли жителям родного селения? Почему Лазарь беден? Почему не прикрывал своих ран? Оказался ли он отверженным из-за какой-либо несправедливости? Или он при жизни выбирал не то, что следовало? Сделал ли он что-то такое, что привело его к бедности?
Ничего этого мы не знаем. Знаем лишь, что богатым быть плохо, а быть бедным – это достоинство. При этом мы не знаем, как богач и Лазарь пришли к тому состоянию, в котором мы застаем их к началу притчи.
Большинство людей судит обо мне по моим делам: я выстроил бизнес, обеспечил свою семью, создал новую парадигму проживания возле рабочего места, нацеленную на улучшение жизни американского рабочего. Но все еще находятся люди, которые считают меня жадным ублюдком. Говорят, что после моей смерти, которая уже не за горами, я окажусь в аду и буду сидеть там рядом с богачом из притчи, глядя на Лазаря и недоумевая, в каком именно решении допустил ошибку.
И хочу вам сказать прежде всего, что стремление изменить мир к лучшему – вовсе не грех. Не грех хотеть обеспечить собственную семью. Не грех получать определенное удовольствие от жизни. И вот, положим, есть у меня лодка, и я люблю рыбную ловлю. Обрекает ли это меня на мучения в аду? Я никогда не прибегал к насилию, ни на кого руки не поднял. Почему же я должен страдать в аду?
Посмотрите, в каком печальном положении находится сейчас мир. Небольшие города опустели. Приморские деревни затоплены водой. Крупные города перенаселены до предела и сверх предела. Некоторые страны третьего мира практически обезлюдели.
Мир в печальном состоянии, и я пытаюсь помочь. Все ли сделанное мною идеально? Нет, черт возьми. Но такова плата за прогресс. Создание Облака, как и всякого коммерческого предприятия, было подобно приготовлению омлета. Было бы ошибкой полагать, что процесс доставил мне удовольствие. Но посмотрите на результат, который только и имеет значение. Вы знаете, что я всегда говорю, говорю год за годом: рынок диктует решения. Было время, еще в юности, когда я чуть не сделал себе на плече такую татуировку. Так и не сделал – я слишком горд, чтобы признать, будто боюсь иголок, – но эти слова были на клочке бумаги, который я прикрепил у себя над рабочим столом в первый день создания Облака.
