Кстати сказать, символизм коня снова выводит на тему венедов. Троя всегда была славна своими замечательными лошадями, за которыми приезжали торговцы из разных стран. Из-за коней на нее даже устраивались набеги. «Илиада» называла троянцев «hippodamoi», т. е. «укротители лошадей». Согласно легендам, троянский царь Дардан владел табуном великолепных лошадей. Причем их происхождение вели от северного ветра Борея, что сразу же заставляет вспомнить о гиперборейской Скифии, о борисфенитах-борусках-пруссах, о полярных полянах. А ведь пристрастие к лошадям было присуще венетам-славянам. Страбон даже приводил его в доказательство тождества венетов адриатических и малоазийских. Безусловно, за всем этим стоял некий культ коня. К слову сказать, белому коню Свентовита поклонялись балтийские славяне-венеты. (Тут надо вспомнить о том, что коня впервые приручили древнейшие праскифы – среднестоговцы.) И за легендой о Троянском коне может стоять некое иносказание. Троянцам «импортировали» какой-то конский культ, который содержал смыслы, искажающие его изначальную суть.
Троянская война, как уже было сказано, носила глобальный характер, что нашло весьма показательное отражение в гомеровской «Одиссее». Историк А.А. Абрашкин дает интереснейший разбор сюжета, повествующего о визите Одиссея к циклопу-киклопу Полифему. Он обращает внимание на связь слова «киклоп» с греческим «киклос» – круг, протягивая соединительную цепочку к «круглым», солнечным сколотам («коло» – круг). Сами киклопы, строители гигантских сооружений, происходят из Фракии, где они и начали свое строительство. На островах Эгейского моря, названных в их честь Кикладскими, в XXVI–XII вв. до н. э. существовала особая культура.
«Один из Кикладских островов, возвращаясь из Троянского похода, посетил Одисеей, – пишет А.А. Абрашкин. – Полифем вполне миролюбиво начал разговор с гостями, но его отношение к ним сразу изменилось, когда он узнал, что странники прибыли, «город великий разрушив и много врагов истребиши». Циклоп, очевидно, сочувствует троянцам и оттого пытается отомстить ахейским воинам. Кстати, Троянская война датируется началом XII в. до н. э., и не случайно, что чуть позже, в этом же веке, исчезают следы кикладской культуры. Греки целенаправленно вытесняли из Эгейского региона ариев, и визит Одиссея на Киклады был лишь первой ласточкой» («Арийские корни Руси. Предки русских в Древнем мире»).
По мнению А.А. Абрашкина, «глаз киклопа является символом солнца, солярной эмблемой. Когда Одиссей ослепляет Полифема, солнце перестает светить». (Нужно вспомнить об одноглазых аримаспах, живших в геродотовой Скифии.) А в дополнение можно еще и обратить внимание на схожесть имени Полифема с этнонимом палы-спалы-спалеи-поляне. Рассказывая о циклопах, Гомер описывал древнейшее население, пришедшее на юг с полярных земель гиперборейской Скифии. Таким образом, выступление кентумцев против скифо-фракийской Трои предстает как восстание ночной, лунной Европы против солнечной Гипербореи. К слову, в античной мифологии Европа как раз и наделялась лунными атрибутами. А.Ф. Лосев писал о ней: «… Это типично хтоническое божество. Ее имя означает «широкоглазая» (эпитет Луны)… В Беотии супругой Зевса считалась Деметра-Европа, а ее сыном – Трофоний – хтонический демон… Европу сближали с хтоническими богинями, иногда отождествляли с ними (в Сидоне Европа не отличалась от богини Селены и Астарты)». («Европа».)
