Но на этой детали я внимания акцентировать не стал, чтобы никто не расслаблялся. А то еще решат, что нас ждет увеселительная прогулка, на которую всего-то надо захватить пару мешков с мелкими камешками, чтобы покидать во врага.
В конце концов вымотали мы друг друга до невозможности. В горле першило из-за того, что все время приходилось доказывать что-то на повышенных тонах, в голове звенело от боли. Но все-таки мы пришли к решению, более-менее удовлетворяющему желания всех присутствующих: Эриам убежал собирать магов, Ливий похромал в орден — испокон веков было принято, что о самых плохих новостях людям сообщали именно священнослужители Алив. Почему-то считалось, что святой отец обладает искусством так сказать человеку о его скорой смерти, что бедолага будет благодарить священника. Заодно надо было известить эльфов, орков, иномирные общины, пригласить на «веселье» драконьих наездников… и все это сделать в кратчайшие сроки.
В общем, дел у всех оказалось выше крыши.
Однако моя роль на сегодня была сыграна. Как временный император я мог с чистой совестью отправиться спать, уверенный, что все приказания исполнятся быстро и точно. Естественно, этого делать не стал; возникшую было мысль взять на конюшне смирную лошадку и немного растрясти свои мысли, устроив прогулку, пришлось с сожалением отмести. Вместо этого я быстрым шагом направился через парк к себе домой, где меня и ожидали Василий, Альга и Маришка. В стенах родного особняка я мог быть абсолютно уверен, что ни одно важное слово не достигнет чужих ушей.
Дворецкий Вик уже встречал меня на крыльце, нервно обрывая отливающие багрянцем листья дикого винограда: за этот год растение сильно разрослось, укрыв крыльцо с козырьком легким пологом. Спрашивать ни о чем Вик не стал, молча поклонившись и пропустив в дом, после чего закрыл дверь на ключ. На всякий случай.
Друзья нашлись в гостиной: Василий дул на горячий отвар, примериваясь к большому блюду с румяной выпечкой, Маришка сидела к нему близко-близко, то и дело пытаясь схватиться за руку иномирца, выглядела девушка очень испуганной; Альга, лежа на диване, внимательно разглядывала надкушенный пирожок, словно надеялась отыскать вместо мясной начинки целый клад.
— Ну как? — спросил Василий, отставляя чашку на низкий столик.
— Тяжело, — вздохнул я, — по крайней мере, не считая этого дня, у нас в запасе еще двое суток. Думаю, уложимся, а дальше — как карты лягут.
— А нельзя подложить противнику крапленые, а? — усмехнулась воровка, откладывая пирожок и принимая сидячее положение, чтобы я мог расположиться рядом с ней. — Налить отвара? Он ягодный — вку-усный.
— Да, спасибо… — я сделал большой глоток, — как бы нам с вами, господа, что-нибудь дурнопахнущее не подложили.
— Посмотрим, — махнул рукой Василий. — Маришка, ты чего дрожишь? Не боись, прогоним эту нечисть, еще полтысячелетия не сунутся.
Я смутно припомнил, что предыдущий крупный конфликт между Лирией и Эолой состоялся именно пятьсот лет назад. Мелкие стычки можно было не считать — они-то как раз происходили регулярно. Забавно получается: иномирец, находящийся у нас чуть-чуть больше года, успел выучить историю империи и ее окрестностей лучше многих коренных жителей. Василий обожал исследовать все попадающиеся ему библиотеки и часто ходил по дому, уткнувшись носом в книгу, сбивая все попадающиеся на пути предметы. Да… нашим бы военным да такую тягу к знаниям и печатному слову.
Эх… но что мечтать о недостижимом?
— Ты узнал, что с Юлей? — Альга все-таки вгрызлась в уже остывший пирожок. Разом заглотив больше половины мучного изделия, несколько секунд мучительно пережевывала, явно коря себя за жадность, потом с трудом проглотила и сыто зажмурилась.
— И что с Крисом — тоже выяснил, но не знаю, с чего начать, все слишком нереально… — мрачно ответил я, с такой силой сжимая чашку, что она треснула пополам, и обжигающий напиток пролился мне на колени.
Теперь мы подошли к самой главной проблеме, которая была намного важнее предстоящей войны.
Юля металась по светлой комнате как по тюремной камере: подбегала к окну, выглядывая в сад, отступала к двери, падала на кровать, в ярости разбрасывая подушки, выкидывала из просторного гардероба платья.
