Он быстро оценил сложившуюся ситуацию и крикнул:
– Стоять, Горгум!
Мой противник в смятении остановился и опустил свой меч.
– Это существо заслуживает смерти! – глухо произнес Горгум. – Он бросил мне вызов и оскорбил меня – офицера Великого Бандолиана!
– Право на его жизнь принадлежит бандолиану, а у него немного другие намерения в отношении этого презренного червя. Как далеко продвинулся ваш допрос?
– Он слишком долго кричал на меня, что у него еще не было времени задать мне ни единого вопроса, – ответил я.
– Но ты, выродок, заткнись! – прорычал незнакомец.
– Я прекрасно понимаю вас, Горгум. Ваше терпение не безгранично, но мы должны уважать приказы Великого Бандолиана. Начинайте допрос!
Горгум вложил меч в ножны и вновь уселся за столом.
– Как тебя зовут? – прозвучал его первый вопрос.
– Джон Картер, принц Гелия, – ответил я.
Писарь сидевший рядом с Горгумом старательно заскрипел пером в большой книге. Я понял, что он записывает вопросы и ответы, так как книга была открыта на протяжении всего допроса.
– Как вам и другим преступникам удалось бежать из камеры в которй вы находились в заточении? – продолжил Горгум.
– Через дверь, – прозвучал мой ответ.
– Это невозможно, так как дверь была закрыта на замок, когда вас привели в камеру. Дверь также была закрыта на замок, когда обнаружили ваше исчезновение.
– Но если вы знаете так много, то зачем вы спрашиваете об этом у меня?
Челюсть Горгума лязгнула и злобно заскрипела.
– Вы видите, Хорур, насколько вызывающе ведет себя этот червь? – заявил он, обращаясь к другому офицеру.
– Отвечай на вопрос благородного Горгума! – злобно прошипел Хорур. – Как тебе удалось проникнуть сквозь запертую дверь?
– Она была незаперта.
– Нет, дверь была заперта! – крикнул Горгум.
Я пожал плечами.
– А какое это имеет значение? – спросил я. – Отвечать на вопросы того, кто знает лучше, что там произошло, чем я, является пустой тратой времени, тем более учитывая, что вас там не было.
Хорур подавил свое раздражение и боле спокойно спросил:
– Хорошо, расскажи нам как вам удалось выбраться из камеры.
– Мы открыли замок.
– Но ведь это практически невозможно, – воскликнул Горгум.
– Тогда мы все еще в камере. Пойдите и посмотрите внимательней.
– Так мы ничего не добьемся! – рявкнул Хорур.
– Возможно! – согласился я.
– Я хотел бы задать пленному вопрос, – заявил Хорур. – Допустим, что вы бежали из камеры.
– О, вы достаточно проницательны.
Он пропустил мимо ушей на мое замечание.
– Я не думаю, что вы использовали какие-то изощренные средства для вашего побега. Но в настоящий момент мы хотели бы знать, где находятся ваши сообщники и две женщины. Мултис Пар заявил, что они бежали на корабле
– возможно, на одном из наших кораблей, похищенных на посадочной площадке.
– Я не знаю, где они находятся сейчас.
– И ты не знаешь где они намерены укрыться?
– Даже если бы это было мне известно, я бы не сказал вам.
– Я требую твоего ответа или тебя ждут пытки.
Я засмеялся.
– Вы же всеравно стараетесь убить меня, поэтому ваши угрозы меня не пугают.
Хорур лучше владел своими эмоциями, нежели Горгум, но я заметил, что его терпение уже на пределе.
– Если ты окажешь нам содействие, ты спасешь свою жизнь. Великий Бандолиан может помиловать тебя. Скажи нам, где укрылись твои сообщники и дай согласие на сотрудничество с Великим Бандолианом в захвате Гелия и ты будешь помилован.
– Нет! – ответил я.
– Подожди! – продолжил Хорур. – Бандолиан может пойти на другие уступки. После завоевания Гелия он может позволить тебе и твоей возлюбленной вернуться в свою страну и он может назначить тебя на высокие посты в новом правительстве, назначенном на завоеванных землях. В случае твоего отказа, ты будешь уничтожен. Мы разыщем твою возлюбленную. И я тебе обещаю – мы найдем ее. Смерть покажется легким исходом по сравнению с тем, что ее ждет. Так что я советую тебе еще раз подумать.
– Мне нужно долго обдумывать ваше предложение. Я могу огласить вам сейчас мое окончательное решение при любом исходе. Моим ответом будет окончательное «нет».
Хорур скривил губы. У него не было сомнений относительно окончательного ответа. Несколько мгновений он старательно рассматривал меня, а затем произнес:
