— Ах, — вздохнул Валера, — много бы я дал, чтобы очутиться дома…
Хасан хмыкнул:
— Дома… А сам говорил — отец тебя выпорет!
— Пусть выпорет! Пусть выпорет, если я заслужил!
Тут Жорка саданул ботинком по какому-то грязному шару, похожему на гриб-пылевик, взлетело облако пыли. Отплевываясь, кашляя и чихая, все трое протирали глаза. А когда пыль рассеялась, еще раз протерли глаза — так удивились: перед ними стояла девочка, держа в руках куклу без головы.
— Здравствуйте, мальчики, — сказала она. — Вы не видали тут голову Нонны?
— Нинка?! — крикнул Жорка. — Откуда ты взялась?!
— Я не взялась, я упросила мусорщика. Не видели ее голову? Потерялась…
Валера подмигнул друзьям:
— И как ты, девочка, думаешь выбираться отсюда?
Ниночка разглядывала Валерку — он был разрисован и облеплен пушинками, тряпочками, грязью.
— Где это ты так обляпался? — Девочка деловито сунула куклу Хасану: — Подержи! — Извлекла из кармашка крошечный флакончик одеколона и ватку. — Давай-ка, пригнись!
Валера послушно нагнулся. Ниночка принялась снимать с него все, что налипло, потом ваткой, смоченной в одеколоне, стала смывать краску и грязь…
— Измазюкался, — говорила она. — Неаккуратный какой!
— Ругай меня! — сияя, сказал Валера. — Я заслужил.
— Что я — ругалка какая… — сказала девочка. — Ну, все, придешь домой — постираешь! — Взяла свою куклу из рук Хасана, ее взгляд остановился на его пуговицах разного фасона. — Что это у тебя за пуговички такие?
— Не трогай!
Но Ниночка уже взялась за пуговицу, пуговица осталась у нее в руке.
— Кто же так пришивает пуговички! Ну-ка, встань!
Хасан встал — проволочки повыскакивали, пришлось подхватить джинсы руками. Ниночка сунула куклу в руки Валере, выудила из своего волшебного кармашка иголку и катушку ниток. Валера и Жорка переглянулись, бросились подбирать пуговицы. И девочка принялась за работу: пришивала пуговицу за пуговицей.
— Видишь, что ты натворил! — сказал Валера Жорке.
Тут Жорке пришло в голову такое, что приходит не всякому мальчику. Ниночка пришивала и пришивала пуговицы, а Жорка бродил среди куч мусора и ворчал:
— Раз я чебурахнулся тут… По закону физики она тоже должна была ляпнуться тут…
— Все! Можно вставать! — сказала Ниночка Хасану.
Он встал, повертел ногой — держатся ли пуговицы — еще как держались! — и на радостях пошел вприсядку, потом подхватил девочку на руки:
— Требуй чего хочешь в награду!
— Пусти-и!! — вырвалась Ниночка и взяла из рук Валеры куклу. — Я пошла искать голову Нонны!
— Да здесь сколько хочешь голов. — Хасан ногой выковырял голову какой-то куклы. — Отличная! Заграничная!
— Мне чужие не нужны, — сказала Ниночка.
Из-за мусора выскочил Жорка, держа руки за спиной.
— Нинка! Чего ты хочешь больше всего на свете?!
У девочки запрыгали губы:
— Неужели… Неужели…
— Она! — сказал Жорка, извлекая из-за спины голову Нонны. — Уж я-то ее знаю!
Дрожащими руками Ниночка взяла голову куклы, та открыла глаза и посмотрела на девочку.
— Нонна… — прошептала девочка, села, положила куклу на колени, вытащила иголку, чтобы пришить ей голову, и вдруг закричала: — Уйдите все! Не смотрите!
Среди груд хлама, рухляди, ветоши и тряпья выглядывал наружу старый разбитый телевизор. Подошел Жорка, хотел присесть на него, да вспомнил, что под ним все рушится, дернулся вбок и уселся на мусор. Вдали, о чем-то болтая, стояли его друзья по несчастью. В стороне Ниночка склонилась над куклой. Жорка задумался: сколько мусора, конца-края не видать! И, будто подслушав его мысли, кто-то совсем рядом сказал:
— Если так пойдет дальше, вся земля скоро превратится в свалку…
Жорка обернулся: друзья по несчастью как стояли, так и стояли, Ниночка как сидела, так и сидела.
— И тогда людям жить будет негде и нечем, — сказал тот же голос.
Жорка глянул туда-сюда. Никого! А голос сказал:
— Здравствуй, Жора!
— Здрасте… — пробурчал Жорка, не зная, куда смотреть.
И вдруг увидел — и где, в стекле разбитого телевизора! — полосатого волшебника. Тот улыбался Жорке во весь рот. Жорка заорал:
— Нина, Нинка! Сюда!..
На его крики примчались Хасан и Валера. Девочка поправила на починенной кукле воротничок, спрятала иголку и нитку и тоже побежала к Жорке. Он копал руками вокруг телевизора, задыхаясь: «Сейчас… Я сейчас!..»