— Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы встать и прогуляться?
— Может, чуть позже. Сейчас не могу.
— Ты храбрый человек, я снова благодарю тебя. Я не забуду твою службу. Теперь я проверю твои рефлексы.
Маусглов услышал звяканье инструментов. Бесшумно он двинулся прочь и исчез в ночи.
Стэл было очень трудно идти копытами по камням, так, чтобы ничего не было слышно. Ей приходилось идти медленно. И она шла, борясь с нетерпением, ведь она была охотницей и предводительницей кентавров.
Она прошла через большой холл, и память вернула ее в те дни, когда произошла великая битва, когда она стояла, слизывая с себя пот и кровь. Ах! В ту ночь они здорово потрудились… Она вспомнила дуэль колдунов, и глаза ее нашли то место, где обрушившийся потолок погреб под собой Дета и не дал ему возможность призвать на помощь темные силы, затем тело колдуна вытащили из-под обломков, и старый Мор унес его куда-то на запад.
Она время от времени останавливалась и прислушивалась. Вдруг до ее ушей донеслись голоса. Откуда-то сверху, из левого крыла замка.
Она прошла анфиладу комнат, дошла до лестницы и остановилась. Да, там…
Медленно, держась у стены, она начала подниматься. Замок оказался в гораздо лучшем состоянии, чем показалось ей тогда. Может, его подремонтировали?
Она шла по коридорам, и голоса становились громче. Теперь направо, третья дверь…
Она увидела, что дверь распахнута. Она подошла и остановилась возле нее. Но ничего не услышала, даже звуков дыхания. Пройдя немного вперед, она выглянула из-за угла и отпрянула назад в изумлении.
В креслах, друг против друга, сидела пара — молодой человек и стройная девушка — те же самые, что улетели на драконе. Странно… Стэл не видела, чтобы они возвращались. Она снова осторожно заглянула в комнату.
Более, чем странно. Лицо девушки, казалось, таяло, расплывалось в воздухе, уплывало. Мужчина, тот самый, что так удивительно походил на Дета, совсем не обращал внимания на то, что часть его левой руки и правого бедра тоже начали таять, теперь они были сделаны как бы из переплетения прозрачных нитей.
Изумленная Стэл не обратилась в бегство. Она стояла и смотрела, как люди встали с кресел, прошлись по комнате. Девушка подошла к окну.
— Прекрасная погода.
— Да.
Лицо мужчины стало таять. Одежда девушки стекла с нее, как вода, и по воздуху поплыли тонкие паутинки. Их разговор продолжался.
— Хотя, возможно, будет дождь.
— Это так…
Мужчина подошел к девушке.
— У тебя красивые глаза.
Стэл смотрела, как они обнимаются, теряя одну часть тела за другой, исчезают из виду.
Слова становились неразборчивее и тише, рты исчезали, волосы превратились в голубой дым. Еще немного, и их не стало. Стол удивленно вскрикнула и отскочила назад. Она впервые увидела такое. Суеверный страх овладел ею.
А птица-шпион теперь сосредоточила свое внимание на ней, и смотрела, как Стэл кружит по комнате, внимательно ее изучая, так и не обратив внимания на атлас, лежащий на столе. Затем Стэл выскочила в коридор. Ее копыта застучали по полу, по лестнице и затихли внизу.
Маусглов слышал, как внизу открылась большая дверь, и в небо стали взлетать металлические птицы. Они кружились в звездном небе, выстраиваясь в линию, и вскоре полетели куда-то на юго-восток.
Это обеспокоило вора, и он поспешил к центру наблюдения.
Когда он приблизился к нему, то услышал голос Марка, который сыпал руганью и отдавал приказы. Вор взглянул в окно, но на экранах не было ничего, заслуживающего внимания.
Он не понял слов Марка: “Они исчезли! Опять эта магия! Проклятый кентавр имеет ко всему этому какое-то отношение. Доставить сюда кентавра!”
Маусглов решил исчезнуть. Меньше, чем когда-либо, ему хотелось сейчас попасть в руки рыжеволосого великана, которого низенькие люди почитали, как бога. Он уже уходил, когда до него донеслись слова: “…в углах треугольника”. Но в данный момент они не пробудили в нем никаких воспоминаний.
Ближайшие несколько часов его мысли были заняты другим: пора уходить. Жизнь здесь становится все труднее. Чем дольше он останется, тем меньше шансов улизнуть.
Замок классной комнаты задержал его ненадолго. Медленно и аккуратно пальцы его нащупали панель управления. Он боялся зажечь свет.
