Предложение было соблазнительным, но Бинк все же не поддался искушению.
— Мне нужна магия, а не серебро. Без магии меня изгонят из Ксанфа, и тогда к чему мне серебро? А с магией мне не нужно богатство… Если хочешь поделить серебро — подели с тем деревом. Не срывай сразу все листья, а бери понемногу, время от времени, и бери лишь те серебряные плоды, что уже опали на землю. Чтобы дерево все время могло оставаться здоровым и восстанавливать себя. В итоге это окажется и более выгодным.
— Счастливым оказался тот день, когда ты свалился в мою пещеру, — произнес Дональд. Он сделал вираж и направился к земле.
Во время спуска у Бинка вновь заложило уши. Они опустились на лесную поляну, затем прошли полмили до запущенной одинокой фермы. Этого пути было достаточно, чтобы в ногах Бинка исчезли наконец судороги.
— Разве не красиво? — спросил Дональд.
Бинк поглядел на деревянный заборчик и просевшую крышу. Несколько цыплят бродило по заросшему бурьяном двору. Но, конечно, для человека, который вложил сюда свои силы и любовь, это было самым красивым местом на свете.
Бинк что-то промычал.
— Я понимаю, что здесь нет ничего особенного. Но после той пещеры это для меня — рай, — продолжал Дональд. — Моя жена и сын обладают магией, но ее недостаточно. Она лечит цыплячью паршу, а он умеет производить маленькие пыльные смерчи. Заработка жены хватает едва-едва, чтобы прокормить себя и сына. Но она хорошая хозяйка и невероятно хороша собой.
Они вошли во двор. Семилетний мальчик, игравший в пыли, поднял голову. На мгновение он напомнил Бинку маленького оборотня, которого он видел… неужто всего шесть часов назад?! Но это впечатление пропало, когда ребенок открыл рот.
— Проваливай! — завопил он.
— Не стоит говорить с ним, — медленно произнес Дональд, несколько обескураженный. — Два года… это слишком большой срок для такого возраста. Он меня не узнает. Но как он, однако, вырос!
Они постучали в дверь. Открыла женщина, некрасивая, в поношенном платье, волосы прикрыты грязным платком. Возможно, в молодости она и была привлекательна, но тяжелая работа состарила ее раньше времени.
“Она совсем не изменилась!” — восхищенно прошептал Дональд, затем громко позвал:
— Салли!
Женщина уставилась на пришельца с недоуменной враждебностью.
— Салли… Ты не узнаешь меня? Я вернулся из мертвых, чтобы привести в порядок свои дела.
— Дон! — воскликнула она наконец, и ее выцветшие глаза как будто зажглись.
Затем руки Бинка обняли ее, а губы — поцеловали. Он увидел Салли сквозь нахлынувшие и затопившие его чувства Дональда… и она была хороша и мила невероятно.
Дональд отстранился, восхищенно разглядывая чудо своей любви и говоря при этом:
— Запомни, дорогая! В тридцати милях к северо-востоку от мельничного пруда, позади острой восточной скалы растет серебряное дерево. Иди и собирай с него урожай… по нескольку листьев за раз. И плоды подбери с земли. Чтобы не нанести дереву вреда. Продай металл как можно дальше от дома или попроси друга сделать это за тебя. И никому не рассказывай об источнике своего богатства. Потом… выходи снова замуж… У тебя теперь будет хорошее приданое, а я хочу, чтобы ты была счастлива и чтобы у мальчика был отец.
— Дон, — повторила она со слезами горя и радости на лице. — Мне не нужно серебро теперь, когда ты вернулся!
— Я не вернулся! Я мертв — возвратилась только моя тень, чтобы рассказать тебе о дереве. Найди его, пользуйся им! Иначе вся моя борьба была напрасной. Обещай мне!
— Но… — начала она, однако увидев выражение его лица, продолжила новым тоном: — Хорошо, Дон. Я обещаю. Но я никогда не полюблю другого мужчину.
— Мой обет выполнен! Дело сделано! — возбужденно проговорил Дональд. — Еще один разок, любимая! — И он наклонился, чтобы еще раз поцеловать жену и… рассмеялся.
И Бинк обнаружил, что целует чужую женщину.
Она немедленно почувствовала это и резко отвернулась.
— Простите… — сконфузился Бинк. — Я должен идти…
Она посмотрела на него неожиданно суровым взглядом. Вся оставшаяся в ней радость была исчерпана за короткий визит мужа.
— Чем мы обязаны тебе, незнакомец?
— Ничем. Дональд спас мне жизнь, улетев со мной из Провала от дракона. Серебро ваше. Я никогда больше не приду к вам.
