— Погоди, это не так! — воскликнул Бинк. — Люди имели очень сильную магию! Посмотри на всех Великих Волшебников! Ты сама рассказала мне, как Злой Волшебник превратил всех рыб в…
— Заткнись, пока я не сбросила тебя! — резко оборвала его Чери, и ее хвост угрожающе свистнул возле уха Бинка. — Ты не знаешь и части истории! Конечно — сейчас люди обладают магией. Это стало их проблемой. Но с самого начала такого не было.
Бинк осекся. Заткнуться — чего же проще! Ему очень нравилась эта леди-кентавр и расставаться с ней не было никакого резона. Ведь она открывала то, что не приходило ему в голову.
— Извини. Это все так ново для меня.
— Ты напоминаешь мне Честера. Готова поспорить: ты такой же упрямец.
— Да! — покаянно согласился Бинк.
Она опять засмеялась. Теперь ее смех отдаленно напомнил лошадиное ржание.
— Ты мне нравишься, человек. Надеюсь, ты найдешь свой… — она неодобрительно поджала губы, — …свой магический талант. — Потом на лице ее мелькнула солнечная улыбка, и она вновь стала серьезной. — У этих, из Первого Нашествия, не было магии. И когда они обнаружили, на что способна магия, то пришли в восторг и даже немного испугались. Немало их утонуло в озере с затопляющим заклинанием… Иные попались драконам… А когда они встретили первого василиска…
— Василиски все еще существуют? — с тревогой спросил Бинк. Ему тут же вспомнилась встреча с хамелеоном — тот уставился на него в образе василиска как раз перед тем, как умереть; можно было подумать, что его магия сработала против него. Но Бинку все еще было непонятно значение такой последовательности образов.
— Да, существуют, — ответила она. — Но — немного. И люди, и кентавры постарались их уничтожить. Ведь и для нас губителен их взгляд. Сейчас они прячутся, потому что знают: первое же разумное существо, убитое ими, приведет за собой армию мстителей в зеркальных масках. Василиск бессилен перед заранее предупрежденными людьми или кентаврами. Ведь ты знаешь, это всего лишь небольшая крылатая ящерица с головой и когтями цыпленка. К тому же, не особенно умная. В этом, как правило, у них нет необходимости.
— Послушай! — воскликнул Бинк. — Может быть, решающий фактор — это разум?! Любое существо может или обладать магией, или быть произведением магии, или быть чисто разумным, или, наконец, являться комбинацией двух качеств из этих трех. Но никогда и никакое существо не может обладать сразу всеми тремя качествами. Поэтому мышь-мусорщица может колдовать, а умный дракон — не может.
Она снова обернулась к нему.
— Это — новая мысль. Ты очень умен. Я должна подумать об этом. Но пока мы все не проверим, не ходи в дикие места незащищенным. Потому что там вдруг может оказаться умный монстр, обладающий магическим талантом.
— Хорошо, — пообещал Бинк. — По крайней мере, я не собираюсь отклоняться от протоптанной дороги, пока не доберусь до замка Волшебника. Я не хочу, чтобы какая-нибудь ящерица посмотрела на меня убивающим взглядом.
— Твои предки были более агрессивными, — заметила Чери. — Вот почему они гибли в таком количестве. Но они завоевали Ксанф и образовали поселение, где магия была запрещена. Им нравилась страна, нравилось применение магии, но они не хотели, чтобы она была близко к их дому. Поэтому они сожгли лес вокруг, перебили всех магических животных, истребили растения и построили высокую каменную стену.
— Развалины! — вспомнил Бинк. — Я думал, эти старые камни остались от вражеского укрепления.
— Они остались от Первого Нашествия, — твердо повторила Чери.
— Но разве я произошел от…
— Я предупреждала, что тебе не понравится это.
— Да! — кивнул он. — Но я хочу знать все. Как могли мои предки…
— Они поселились в своей обнесенной стеной деревне, посадили привезенные из Мандении семена, стали разводить манденийский скот. Бобы, бескрылые коровы… Словом, ты знаешь. Они женились на женщинах, которых привезли с собой или захватывали, совершая набеги на ближайшие манденийские поселения. У них появились дети. Ксанф оказался добротной землей — даже в районе, освобожденном от магии. Но потом произошло нечто удивительное.
Чери снова повернулась к нему лицом, бросила косой взгляд — так порой поглядывали человеческие девушки, и у них это получалось весьма привлекательно. Ну а разве Чери не была весьма привлекательной девушкой-кентавром, особенно если смотреть только на ее человеческую половину?! Разумеется, была, притом даже редкостно привлекательной, хотя Бинк и знал, что кентавры живут дольше людей, что возрастные вехи у них иные, и юной Чери не меньше пятидесяти лет. Она выглядела на двадцать — на такие двадцать, на какие выглядят не многие человеческие девушки! Никакая уздечка не смогла бы сдержать эту красотку.
