Юлина голова, как следует не пришедшая в себя после вчерашнего, немедленно заболела снова. От крика и мельтешения Юля просто потеряла контроль над собой, и, возможно, именно этим и объяснялся ее последующий поступок. Она шагнула к столу, сгребла ребенка в охапку, огляделась вокруг, заметила справа приоткрытую белую дверь, за которой виднелась уже наполненная водой ванна, шагнула туда и быстрым движением, локтем придержав барахтающиеся ноги, сунула ребенка в воду. Наступившая тишина показалась после этого райским блаженством. Ребенок, разлепив залитые водой глаза, с удивлением уставился на Юлю. Когда молчал, он, пожалуй, был даже хорошеньким – большие темные глаза, светлые кудри и оттопыренные в стороны уши.
– Купайся, – строго велела Юля и вышла из ванной. Туда тут же устремились кудахчущие тетки. Валерка осторожно взял Юлю под локоть и увел вниз. Там он усадил ее в какое-то низкое кресло, вытащил из стены бутылку коньяка и две рюмки, налил Юле, потом себе, выпил залпом, вытер ладонью лоб и произнес:
– Знаешь, я иногда смотрю на все это, и думаю: может быть, зря я его украл?
Юля не знала, что ответить. Валерка продолжал:
– Я все время на работе, мне некогда, а мать с нянькой... Мать его любит до ужаса, все позволяет, а нянька боится слово сказать – еще бы, я ей такие деньги плачу... Санька хороший пацан, только балованный, а мне тоже его жалко, не наказывать же... Да и времени у меня нет. Я игрушку любую могу купить, а так, чтоб возиться... Я посмотрел – как у тебя здорово получилось, а, Юль...
– Ничего здорового, – хмыкнула немного смущенная Юля, – обычное дело.
– Нет, не скажи, – не согласился Рабинович. – Он купаться терпеть не может, его в воду не засадишь, у нас каждый вечер такое, а ты – раз, и все. Тут уметь надо.
– Нечего тут уметь, – рассердилась Юля. – Никакие дети не любят голову мыть, спрашивать меньше надо.
– Наверно, наверно... – протянул Валерка задумчиво. – Юль, знаешь что? Выходи за меня замуж, а? Я подумал – ты мне подходишь. Я тебя давно знаю, ты мне нравишься, и с Санькой у тебя получается. Я все, что захочешь, сделаю – квартиру другую куплю, или дом там, машину, какую захочешь, все что угодно...
Юля остолбенела.
– Я, некоторым образом, замужем, Валер, – пролепетала она трясущимися губами. – И дочка у меня.
– Так это не проблема, – отмахнулся Рабинович. – Развод я тебе хоть завтра сделаю, а дочка пусть с нами живет, Саньке веселей будет. Или в школу ее пошлем, в Англию.
– А собаку мою куда денешь? – Юля уже пришла в себя и, пожалуй, рассвирепела.
– Пес у тебя, конечно... – Валерка задумался. – Но ничего. У меня дача есть, мы туда его свезем, будет у охранника жить. А что? На воздухе, милое дело...
– Ну вот что, Валерочка, – Юля на всякий случай старалась говорить вежливо. – Повеселились, и хватит. Спасибо, как говорится, за лестное предложение, но замуж я за тебя все-таки не пойду. Я, знаешь, как-то к своей семье привыкла, и собака со мной десять лет прожила, так что еще раз спасибо. И наверное, не стоит нам с тобой больше встречаться. А сейчас я, пожалуй, пойду, мне пора.
– Ты это брось, – спокойно сказал Валера, но в глазах у него появилось что-то жесткое и недоброе. – Сейчас я, конечно, тебя отвезу, ты устала. Можешь, впрочем, и у меня переночевать, места хватит. – Он указал рукой куда-то направо, и Юля, глянув в ту сторону, заметила за выступом стены огромную, белую же, низкую кровать. Она испуганно замотала головой, дескать, нет.
– Не хочешь – ладно, – согласился Рабинович. – Сейчас отвезу. А ты отдохни и обо всем подумай.
– Не о чем мне тут думать, – вскинулась Юля. – Валерка, опомнись, да это же просто смешно...
– Подумай, где и как ты хочешь делать свадьбу, – продолжал тот, будто не слыша ее. – Куда поехать потом, у кого платье заказать, кого позовем... Только всерьез подойди, без халтуры. И еще подумай, как нам с мужем твоим поступить, ну, знаешь, чтоб все по-хорошему, а то я жестких-то мер не сторонник...
Вот когда Юля испугалась по-настоящему. До сих пор это была, как ни крути, но игра, ваньки-встаньки, а теперь она как-то враз кончилась, и началось такое... Покруче любых иллюзий, сильно покруче, потому что такое нормальному человеку и в голову не придет.
