— Ну… — рыцарь почесал за ухом, силясь вспомнить хоть какие-то подробности, — Он руками рвал львов на козлят и поджигал лисицам хвосты. А еще его погубила Далила.
— Умалишенный, погибший из-за дурной бабы, — князь презрительно сплюнул за борт, — И его вы считаете своим героем?
— Таки да, — неожиданно сами для себя хором ответили дракон и рыцарь.
Ответом ему был крайне сочувственный взгляд и новый плевок в воду. Все еще мучимый чувством неясной обиды, дракон ответил огненным плевком. Ошпаренные катраны стали в панике выбрасываться на берег, чем изрядно напугали рыцаря. При этом одна рыбина повисла у рыцаря на заду, заставив доблестного воина скакать с камня на камень и истошно верещать «сгинь, нечистая сила!»
— Подумать только, — князь скрестил руки на груди, — И после этого моя супруга Хельга еще будет говорить: «Ингвар, у тебя на Руси живут одни психи»… Нет уж. Необходимо положить конец растлевающему влиянию отсталого Запада на цивилизованный Восток.
— Шо, княже? Возьмем Царьград на копье и разнесем по камешку? — оживился воевода.
— Нет, — князь Ингвар поджал губы, — Всем — отбой. Возвращаемся в Киев. У нас дома есть масса куда более важных дел, чем завоевание умалишенных. Например — упорядочение налоговой практики у древлян. Язви их Локи в чресла омелой.
— Но шо будет глаголить народ? — смутился сосед князя, — Скажуть ведь, что ты спужался греков.
— Не скажут, — отмахнулся князь, — Видишь, как этот чешуйчатый дылда в хлябь морскую пламенем пышет? Сообщим, что он весь наш флот пожог.
— Как? — брови воеводы взлетели под самый обрез шелома.
— А этим… Греческим огнем, — нашелся князь.
— Ээээ… А ладьи мы куда денем?
— В Корсуне продадим. С аукциона. Кучу бабла заодно наварим.
— А войску чего скажем?
— Скажем: «Орлы, зачем птицам деньги?» И всех — на дембель. Без выходного пособия. Короче, парни — полный назад…
— Нет, ты только подумай, какой матерый человечище! Какая у него мощная коммерческая жилка! — с завистью сообщил десятью минутами спустя дракон партнеру, глядя на удаляющийся за горизонт флот.
— Не иначе — у него в роду есть иудеи, — брякнул рыцарь, испытавший от слов дракона укол ревности.
— Ладно, хватит дурака валять, — дракон вылез из воды и сладко потянулся, — Давай-ка, напарник, собирайся и топай в Константинополь.
— И что я там буду делать?
— Собирать традиционный налог за спасение города от напасти Божьей.
— От запора, что ли?
— Дурак! От меня! — дракон гордо выпятил чешуйчатую грудь. — И, кстати… Интересно, сколько по нынешним ценам стоит избавление столицы империи от нашествия славянских варваров?..
Был солнечный полдень.
— Ну?.. — спросил дракон.
— Ну, как-то… стремно, — честно признался рыцарь, — Второй-то раз они на одни и те же грабли вряд ли наступят. Вот, в правилах турнира четко указано: «Именем короля использование в качестве верховых животных драконов строжайше запрещается!»
— Так ведь только «в качестве верховых животных», — хихикнул ящер и намекающе подмигнул партнеру.
— Но… Это как-то не честно, — привел последний довод рыцарь.
— Слушай, речь идет об официальных соревнованиях, — удивился дракон, — При чем тут честность?!..
— Надеюсь, сэр, четыре последних поколения ваших предков были свободными людьми? — грызущий яблоко у входа на ристалище герольд с сомнением осмотрел потасканное одеяние новичка.
— Да.
— Хо-хо, и у сэра даже есть свой герб? — ехидно поинтересовался сквайр в роскошной щегольской котте.
— Да.
— А как насчет свиты? Ну, там — пажи, оруженосцы, шуты, повара, лекари?
— Нет.
За спиной рыцаря хихикнули.
— Конь?
— У меня его нет. Я буду состязаться пешим.
За спиной рыцаря хихикнули громче.
— Приготовили ли вы, сэр, хорошие доспехи? Я не говорю про максимилиановские, но хоть что-то поприличнее надетой на вас ржавой кольчуги?
— Нет, — снова ответил рыцарь, смущенно покраснев.
За его спиной уже даже не хихикали — ржали в голос.
— Но уж, конечно, вы припасли для турнира добрый клинок? — герольд подчеркнуто перестал обращать внимание на стоявшего перед ним, целиком сосредоточившись на яблочной мякоти.
— Эээ… Нет.
— Ыыыы! Нищеброд! Нуб! — взревели хором за спиной зрители.
