— Я не уверен, что слуги будут с ним достаточно вежливы, — пояснил он, — а это может испортить ему весь праздник. Нет, мы поступим по-другому: возьмем елку, игрушки и свечи и попросим у него разрешения установить елку в его дворике, чтобы он не подумал, будто мы хотим проникнуть внутрь дома.
Девочки одобрили этот план, и Гай отправился покупать елку.
— Всего девять пенсов, — сообщил он полчаса спустя, появляясь на пороге со своим приобретением. — Она немного кривобока, но мы привяжем с этой стороны веточку плюща и все будет в полном порядке. Я сейчас даже рад, что толстуха не пустила нас на школьную елку. Так получается гораздо интереснее.
Деревце было посажено в объемистый горшок, где прежде находилась азалия, к тому времени уже засохшая, и дети принялись его наряжать, за этим увлекательным занятием совершенно забыв о недалекой миссис Филкинс с ее уродливой шляпкой и отвратительной манерой вести разговор.
Гай позаимствовал двухколесную тележку у садовника, накануне праздника подстригавшего их и без того уже почти лысый газон, и они вдвоем с Филлис вынесли наряженную елку на улицу.
При этом не обошлось без мелких неприятностей: когда они спускались со второго этажа, верхушка дерева с надетой на нее серебряной звездочкой застряла в стойках перил, одна из боковых веток хлестнула Гая по глазу, а Филлис прищемила палец, попавший между краем горшка и дверным косяком. Но что значат подобные пустяки, когда речь идет о таком приключении?
К счастью, никто из слуг не заметил, как они пронесли елку через прихожую, поставили ее на тележку и выбрались за ворота. Выбирались они, надо сказать, довольно долго, поскольку стоило только им приподнять ручки тележки, как дно ее перестало быть параллельным земле и елка, накренившись, наверняка бы упала, не запутайся она в ветвях росшего рядом с крыльцом падуба.
Убедившись, что везти елку в стоячем положении невозможно, дети аккуратно уложили ее на дно тележки вершиной вперед и всю дорогу слушали мелодичный звон стеклянных и фарфоровых игрушек, свисавших с ветвей чуть ли не до самой земли.
По пути они старались избегать людных улиц, сделав из-за этого немалый крюк, и прибыли к Ракушечному Гроту сильно уставшими, ибо катить садовую тележку с горшком и растопыренной елкой оказалось не таким уж приятным и легким делом.
Почти вплотную к замку Помогалы Раковинса примыкала заброшенная стройплощадка — кто-то когда-то начал было возводить здесь дом, но по неизвестной причине отказался от этого славного начинания, в память о котором остался лишь ровный квадрат земли, огражденный невысокой кирпичной стенкой. Именно там, в центре площадки, они и поставили свою елку, после чего принялись распутывать гирлянды и крепить к ветвям свечки — их было ни много ни мало шесть дюжин. Когда с этим было покончено, Гай сказал:
— Теперь один из нас должен пойти в дом и спросить у сэра Кристофера, можно ли нам зажечь в его дворе елку, а другой останется здесь ее сторожить.
— Один туда, другой сюда, — сказала Мейбл, — а что делать мне?
— Ты можешь делать, что хочешь, — разрешил Гай.
— Но я хочу делать и то, и другое. Я хочу остаться у елки и хочу пойти к Помогале.
Мейбл была слишком мала для того, чтобы понять, как это сложно — даже взрослому человеку — находиться одновременно в двух разных местах.
В конце концов у елки остался Гай.
— На случай если прибегут чужие мальчишки, — пояснил он. — Уж я им тогда задам.
— Пожалуй, я лучше пойду с Филлис, — тут же определилась Мейбл.
Не без внутреннего трепета девочки поднялись по ступенькам крыльца и замерли перед дверью Ракушечного Грота.
— Почему ты не стучишь? — спросила Мейбл.
— Не знаю, — нерешительно сказала Филлис.
Тогда Мейбл, которая в отличие от сестры хорошо знала, что нужно делать, подойдя к двери дома, громко постучала в нее шаром для игры в кегли, непонятным образом оказавшимся у нее в кармане.
— Зачем ты это сделала! — воскликнула Филлис. — Я еще не успела придумать, что мы ему скажем, а теперь уже поздно.
Да, теперь уже было поздно думать, ибо дверь, скрипнув, приоткрылась, и голос изнутри спросил:
