– Мышка, милая, ты не знаешь где мой дом?
– Конечно, не знаю, я лесная мышь. В деревню нос не сую. Там коты, мышеловки да отрава всякая в каждом углу разложена. Опасность на опасности! Мне и здесь хорошо. Но я знаю, кто тебе может помочь! Иди вон к той сосне и постучи по стволу раз пять, белка и спустится. Она высоко сидит, далеко глядит, может, и подскажет тебе дорогу.
Мышка нашла корешок и стала грызть, да поспешила и подавилась, закашлялась и упала кверху брюшком. Лапками дрыгает, хвост поджала и еле дышит.
Испугался Егорка, но мышку спасать надо, схватил её за хвостик и перевернул вниз головой, кусочек корня и выпал.
Пришла мышка в себя и говорит:
– Ой, Егорушка, кабы не ты, померла бы я и детки мои сиротами остались. Спасибо тебе, друг!
Встала мышка на задние лапки и поклонилась мальчику до земли.
– Пустяки! Не мог же я тебя в беде бросить. Но коль тебе лучше, так я пойду, мне спешить надо! Солнце уже на макушку светит, значит, полдень давно. Меня все ищут, а я здесь стою.
– Тогда поспешай, сосна в той стороне, – и мышка показала хвостиком правильное направление.
Идёт Егорка к сосне, а сам всё прислушивается.
Со всех сторон слышатся разговоры, споры, рычание и жужжание.
Тут писк раздался, прямо под ногой. Наклонился Егорка, а там ужик, маленький такой, в кружочек свернулся и всхлипывает:
– Ма-ма, ма-ма, где ты? Мне больно, мне страшно!
Хвостик у ужика расцарапанный, а на опавшей хвое алая полоска крови.
– Бедненький! – пожалел Егорка маленькую змейку. Снял со спины рюкзак, достал оттуда аптечку, что ему мама в дорогу собрала, и начал готовиться к первой в своей жизни медицинской процедуре.
Йод, вата, перекись водорода и пластырь. Всё это как нельзя кстати, пригодилось маленькому доктору.
Страшно было мальчику, но он вспомнил, как мама лечила ему пальчик, когда он ножом порезался. Егор хоть и морщился от боли, но следил за мамой очень внимательно. Теперь он всё повторял, как запомнил.
– Ужик, я тебя полечу немного. Ты не бойся! Немного пощиплет – и перестанет, зато всё заживёт, и будешь как новенький.
Егорка взял несчастного малыша на колени и начал протирать пораненное место перекисью, затем йодом помазал и пластырем заклеил. А сам всё дул на ранку без перерыва, чтобы малышу не так больно было.
– Теперь ползи к маме, вон она из-за дерева выглядывает.
Мама ужика подползла к малышу и давай его обнимать и целовать, а Егорке в ножки кланяться:
– Спасибо, дорогой друг, мы твоего добра никогда не забудем. Если тебе понадобится наша помощь, только свистни, и мы тут как тут.
Ужи юркнули в траву, а Егорка пошёл дальше.
У огромной сосны валялось много шишек, и наступать на них было неудобно.
Мальчик с трудом добрался до ствола и стукнул кулачком, но дерево даже не заметило удара…
Стукнул мальчик ещё раз и ещё раз, но всё без толку. Дерево огромное, что для него маленький мальчик со своими кулачками.
Обхватил Егорка дерево крепко-крепко, двумя руками и попытался трясти, да куда там? Дерево даже не вздрогнуло, только на голову Егорке упала здоровая шишка. А за шишкой с сосны спустилась тётушка белка.
– Чего тебе надо? Дерево моё трогаешь, шишки сшибаешь, меня будишь.
– Простите, тётушка белка, я не хотел вас будить. Но дело в том, что я заблудился и не могу найти дорогу домой, а ваше дерево самое высокое, и с него всё видно. Не могли бы вы залезть на самую макушку и посмотреть, в какой стороне мой дом.
– Вот ещё, буду я по деревьям лазить ради глупого мальчишки. Вот если он мне что-нибудь принесёт вкусненькое, тогда, пожалуй, я залезу и посмотрю.
– А что же это – вкусненькое? И где его искать?
– Вот глупенький, ты разве не знаешь, что едят белки?
– Почему же, знаю. Белки едят семечки и орешки.
– Да где же ты в лесу семечки возьмёшь? – засмеялась белка. – В лесу семечки не родятся, принеси мне лучше грибочков свеженьких, молоденьких да желудей, только не тех, что проросли, а тех, что наклюнулись. А ещё большую шишку принеси, крепенькую, с семенами.
– А где же я всё это возьму?
– А это не моё дело! Хочешь домой к ужину попасть – принеси мне обед, – с этими словами белка вскочила на нижнюю ветку, а потом ещё выше, пока совсем не скрылась из виду.
