Сказки для бабушек - страница 18

Тут Колька совсем запутался в крокодилах и чемоданах, поэтому быстренько закрыл глаза, что сделать во сне совсем непросто, и приготовился умереть позорной чебуречной смертью.

– Стойте, братья-чебуреки! – вдруг закричал чебурек в бескозырке, который, похоже, был главным чебуреком и поэтому не умел говорить тихо. – Это же Колька! А Кольку есть нельзя!

– Он чё, отравленный? – заволновались свиные чебуреки.

– Или просроченный? – испугались бараньи.

– Ни то, ни другое! – успокоил братьев главный чебурек. – Просто Колька – наш друг. А друзей едят только беляши и хрустики!

– Позор бе-беляшам! – заблеяли бараньи чебуреки.

– И хру-хрустикам! – захрюкали свиные.

– Так я ваш друг? – не веря своим ушам, спросил Колька.

– А то! – подтвердил главный чебурек.

– Но почему? – удивился Колька, который за свою жизнь успел съесть немало чебуреков.

– Потому что тот, кто борется за свои права, лучший друг чебурека, – объяснил главный чебурек и, подойдя ближе, спросил: – Ведь ты борешься за свои права?

Колька вспомнил гаражные крыши, немытые абрикосы, порванные штаны, мокрые сугробы, сантехника Ерёмушкина, бездомных собак, самокат без рук и неуверенно проговорил:

– Борюсь… Только я боролся за права человека…

– Права человека… Права чебурека… Да какая разница! Главное, что права отменяют все правила! – перебил главный чебурек. – Ты хочешь плеваться с балкона, а мы хотим, чтобы ели не нас, а наоборот!

– Мы хотим наоборот! – хором подхватили свиные чебуреки.

– Чебурек – это звучит гордо! – заблеяли бараньи.

– И чем быстрее ты отстоишь свои права, тем быстрее мы сможем отстоять свои! – подвёл черту главный чебурек и добавил: – Скорость решает всё!

– Почему? – удивился Колька.

А удивился он из-за того, что скорость с чебуреками плохо сочеталась. Вот если бы чебуреки были колбасками, которые катятся по Малой Спасской, тогда другое дело…

Заметив Колькино удивление, главный чебурек повторил:

– Скорость решает всё! Потому что, если чебуреки будут отстаивать свои права медленно, то они быстро испортятся.

В подтверждение слов своего вожака свиные и бараньи чебуреки разразились жутким запахом. Но лучше бы они этого не делали, потому что Колька сразу представил, как вонючие чебуреки съедают всех людей, не брезгуя чебуречниками, которые их лепили.

– А если не отстою? – похолодев ещё на пять градусов, спросил Колька.

– Тогда ты перестанешь быть нашим другом, – зловеще прошипел главный чебурек. – Ты этого хочешь?

От страха Колька что-то промычал, но чебуреки приняли его мычанье за знак согласья и бросились вперёд, как свора бездомных собак. Колька понял, что сейчас ему отгрызут уши, потом руки, потом карманы и шнурки, и он станет похож на бараний чебурек со свиным рылом.

– Ты этого хочешь? – зловеще повторил вожак стаи.

– Не хочу! Не хочу! Не хочу! – из последних сил заорал Колька и бросился к дверям чебуречной…

За дверями он увидел бабушку. Бабушка стояла возле его кровати и испуганно бормотала:

– Коля, родненький, чего ты не хочешь?

Колька обвёл комнату взглядом и, убедившись, что чебуреков вокруг нет, прошептал:

– Не хочу бороться за свои права!

И с тех пор не борется. А когда случайно рвёт штаны, то сразу просит у бабушки прощения. И она его не ругает, а просто зашивает прорехи…

ПИРАТ И ПИРАНЬЯ

Жил-был один пират. Но жил он так себе. А был и вообще серединка на половинку! Потому что у него не было одного глаза, одной ноги и одного протеза.

Вернее, протез у него то был, то исчезал. Протез исчезал, когда у пирата кончались пиастры. Обычно это случалось в портовой таверне, куда пират заходил промочить горло на своей шхуне «Кровавая Мэри Поппинс», за которой охотились все капитаны испанского пароходства, которое из-за отсутствия пара и присутствия парусов называлось в те времена Великой и даже Непобедимой армадой – крупнейшим в мире флотом из ста тридцати тяжёлых кораблей.

Но то ли горло у пирата было лужёное, то ли вино было сухим, а промочить никогда не получалось. Зато получалось за полчаса спустить все отмытые в море пиастры. А без пиастров жадные тавернщики ни в какую не хотели наливать. Они не хотели наливать даже в деревянный напёрсток, который пират выиграл у местных напёрсточников. За это пират швырялся в тавернщиков протезом и хрипел пересохшим горлом: «Йо-хо-хо!».