Сказки Бабушки Ёжки. 10 с половиной Сказок - страница 3

– Никогда не слышал про кедровые шишки… И что такое кедр?

– Неужели ты ещё не знаешь все деревья в лесу? – удивилась Сквара.

– Я думал, что знаю все… – неуверенно ответил Рюша. – Есть хвойные деревья, у них иголки вместо листьев: ель-ёлочка, сосна и пихта – у неё иголки мягкие. Ещё лиственница, у неё тоже мягкие иголки. Осенью её иголки желтеют, и она сбрасывает их так же, как лиственные деревья сбрасывают листья. Потому её и зовут лиственница. А остальные хвойные деревья стоят всю зиму зелёные и держат свои иголки при себе. Вот! Мне мама рассказывала.

– А ещё есть кедр, он самый важный и благородный из всех хвойных деревьев. Перелётные птицы сказывали, что кедры в разных краях – разные. Наш кедр – сибирский. Он особенный – под корой у него древесина красноватого оттенка, как будто корни его не только воду в земле пьют, но и сок из ягод вытягивают. – Так говорила Сквара.

– Надо же… – удивлялся ёжик. – Пойду рассмотрю этот кедр хорошенько… когда шишку сниму. – И тут его осенило. – Уважаемая Сквара, а если я принесу кедру его шишку, может, она сама с меня спрыгнет?

– Ага, и на дерево залезет, да на ветку усядется. Ха-ха! – порадовалась своей шутке ворона.

Ёжик вежливо улыбнулся и спросил:

– Древесина у кедра красноватая, но ведь у зверушек кровь тоже красная?

– Так то у зверушек, а у деревьев крови нет, у одних – сок, у других – смола. И у всех прозрачная. Кроме кедра.

– Интересно, почему так?

– Расскажу, что сама слыхала. В незапамятные времена жили в этом лесу первобытные люди. Был у них вождь, и был шаман. Шамана в племени почитали даже более вождя, потому что он мог говорить со зверями и духами леса и даже посещать иной мир.

– Тот мир, откуда льётся свет и приходят сновидения?

– Ну, в общем, да… – в некотором удивлении подтвердила Сквара. – Надо же, какой эрудированный ёжик. – Она замялась. – Так к чему это я вела… Ах, да! Так вот, этот шаман рассердил Отца Небесного…

– Ого! А что он сделал?

– Ну-у… – призадумалась ворона. – Толком-то я не ведаю… Вроде бы стал он людям рассказывать много лишнего, чего им знать не полагается.

– А что им знать не полагается?

– Ну, например, будущее. Или прошлое показывал, тайны нехорошие открывал. Вот Отец Небесный и превратил его в кедр.

– Значит, у кедра древесина красноватая, потому что шаман в нём сокрыт?

– По легенде выходит так… – Сквара взглянула вниз на ёжика. – Знаешь ли, кто такие шаманы?

– Ну, в общих чертах… Они как продвинутые мудрые совы в лесу. Много знают и колдовать умеют. Так мне говорил Зарашустра.

– Кто говорил?

– Прадедушка мой, вот кто.

Увлечённый беседой, ёжик отвлёкся, забыл про большую шишку на спине. Но только он захотел поднять голову кверху, как тяжесть на спине о себе напомнила.

– Только вот шишки у кедра уж очень тяжёлые… – пожаловался он.

– Да уж, шишки у него самые большие. Это оттого, что в них орешков много. Да и орешки тоже большие. И вкусные! Правда, у них твёрдая скорлупка, но нет в лесу зверька, который бы не смог их разгрызть. – Разговорилась старая Сквара: – А где твои родители?

– Папа сказал, что я уже вырос и мне пора жить самостоятельно, – ёжик грустно вздохнул, – а мама добавила, что мне лучше уйти на север, в другой лес, потому что в нашем лесу и так слишком много ёжиков.

– Теперь понятно, почему ты не знаком с кедром… Лес, где ты родился, южнее нашего, и кедры там не растут. А в нашем лесу это самое почитаемое дерево.

– Теперь буду знать! – сказал Рюша. – Не знаю только, что делать с этой огромной шишкой…

Тут вверху среди веток что-то прошуршало, и незнакомый голос сказал:

– А ты найди лису и попроси её помочь. – Это была молодая сорока Глаша, она засмеялась скрипучим недобрым смехом.

– Какая же ты вредная, Глафира. – Старая ворона укоризненно покачала головой. Её большой чёрный клюв за долгие годы слегка покоробился и стал изогнут, словно в постоянной ехидной усмешке.

– А как ещё молодых учить… – заспорила было Глафира, но старая Сквара перебила её:

– Ты, чай, и сама пока не старая! Гляди-ка, молоко на клюве ещё не обсохло, а туда же, молодых учить! – птицы умолкли, и на мгновение стало тихо. Ёжик с интересом разглядывал клюв сороки, пытаясь отыскать следы молока, а Глафира растерянно спросила: