Замарашка горько заплакала.
— Ну, хорошо, только вычисти мне в час времени еще два полных блюда чечевицы, перемешанной с пеплом; тогда, пожалуй, ступай! — сказала злая мачеха, думая про себя, что девушка никогда не в состоянии будет этого выполнить.
Замарашка, по примеру предыдущего раза, выбежала в сад и обратилась за помощью к птичкам, которые не заставили долго ожидать себя, снова прилетели целою стаей и так усердно принялись за дело, что окончили его ровно через полчаса.
— Готово! — сказала тогда Замарашка, радостно вбегая в комнату мачехи.
Мачеха чрезвычайно изумилась.
— Отлично! — отозвалась она после минутного размышления. — Но идти тебе на праздник я все-таки считаю неудобным.
— Почему? — спросила девушка, едва сдерживая слезы.
— Потому что нам стыдно быть с тобой.
И, не желая вступать, в дальнейшее рассуждение, мачеха взяла обеих дочерей своих и отправилась на праздник. Осталась бедная Замарашка одна дома. Пошла на могилку к родной матери, присела под орешник и заливаясь слезами, проговорила вполголоса:
— Деревцо, деревцо, потряси свои веточки, осыпь меня серебром-золотом!
Не успела она проговорить эти слова, как неизвестно откуда прилетевшая птичка сбросила ей шитое золотом да серебром нарядное бальное платье и пару изящных туфелек. Замарашка надела на себя то и другое и, не теряя времени, сейчас же отправилась на праздник, где ни сестры, ни мачеха не узнали ее, до того она была хороша и прекрасна.
Королевский сын был положительно поражен ее красотою; он не мог оторвать от нее глаз и не хотел ни танцевать, ни говорить ни с кем больше.
Таким образом время прошло до глубокой ночи. Когда гости начали разъезжаться, принц пожелал проводить свою даму до дому, но она вырвалась от него и убежала.
Злая мачеха, между тем, вернулась в сопровождении дочерей обратно домой и первым делом осведомилась, где Замарашка, которая, вырвавшись от молодого принца, поспешно переоделась на могиле матери и, снова приняв обычный образ грязной судомойки, спокойно спала на соломе.
Царь, между тем, пожелал продлить праздник и на следующий день снова назначил у себя бал. Родители Замарашки с обеими дочерями опять отправились туда, а Замарашка, снова забежав на могилу матери, принялась вторично просить ореховое деревцо дать ей башмаки и нарядное платье.
Желание девушки исполнилось немедленно. Она явилась на бал еще прекраснее. Принц, ожидавший ее появления с трепетом, пришел в неописанный восторг и опять целый вечер танцевал только с нею. Когда наступила пора разъезжаться, Замарашка снова моментально пропала.
— Куда девалась эта странная девушка? — обратился принц к ее отцу. — Мне кажется, она вскочила на грушевое дерево. Надо пойти поискать ее там.
Отец Замарашки отправился вместе с принцем. Так как густая листва мешала им осмотреть хорошенько грушевое дерево, они общими силами срубили его; но на нем ничего не оказалось, так как Замарашка, сняв нарядное платье, давно уже спала на на своей убогой, грязной постели.
На третий день праздник в царском дворце должен был быть еще блистательнее. Замарашка явилась туда до того красиво одетою, что возбудила всеобщее удивление.
— Нет, уж теперь ты не уйдешь от меня! — прошептал принц, и перед разъездом гостей приказал всю лестницу вымазать смолой, так что Замарашка, спускаясь по ней, оставила на одной из ступенек свою золотую туфельку.
Принц ее поднял и объявил присутствующим, что женится только на той девушке, которой она придется впору, и со следующего же дня приступил к розыскам.
Когда очередь дошла до сестер Замарашки, то они сильно волновались, в особенности старшая, которая, примеривая туфельку, ужасно досадовала, что в нее не влезал большой палец.
— Отруби, — советовала мать: — на что он тебе? Выйдешь замуж за королевского сына, пешком ведь ходить не станешь.
Девушка отрубила палец, сунула ногу в туфельку и, несмотря на сильную боль, с улыбкою на губах, вышла к принцу, который сейчас же посадил ее на лошадь и повез домой.
Проезжать им пришлось мимо кладбища. В тот момент, как они поравнялись с могилкою матери Замарашки, откуда ни возьмись, явились два голубя, заговорившие человеческим голосом.
