– Мить, подожди. Я Бориса забыла!
Такое с ней случилось впервые, ей даже стало не по себе. Она бросилась назад в квартиру. Борис посмотрел осуждающе, но ничего не сказал. Провинившаяся, Соня поскорее спрятала его в сумку.
– Ни одной ночи не было, чтоб без него… – пробормотала она. – С семи лет…
Митя услышал и остановился.
– А теперь без меня не будет, Сонь… – сказал он, глядя на неё с нижней ступеньки, снизу вверх.
– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, – хмыкнул лис, когда тот отвернулся.
С врачом поступили иначе, чем запланировали. Дима позвонил с дороги, и они заехали к доктору прямо домой – в коттеджный поселок, оказавшийся по пути. Анька с Митей отвели Костю вглубь дома, а Соня осталась ждать в холле. Она растерянно озиралась – коттедж доктора снаружи представлял собой трехэтажный дворец, да и внутреннее убранство не подкачало – Соня ещё никогда не была в столь богатых домах. Она стояла и думала, как же тогда выглядит дом Калюжного, если так живёт его личный врач.
На Соню доктор не обратил никакого внимания, лишь на пару секунд задержался взглядом на Аньке. Он осмотрел Костика и успокоил: рёбра скорее всего целы, с почками тоже порядок, даже сотрясения мозга нет, так, синяки и ушибы. Но на всякий случай посоветовал сделать рентген.
– Только вы отцу ничего не говорите, – попросил Митя и протянул купюры.
– Не вопрос, Дмитрий Антонович. У тебя неприятности?
– У меня? С чего вы взяли? Просто помогаю приятелю.
Они распрощались, вышли из дома, и тут только Соня вспомнила.
– Мить, а ты видел отца?
– He-а, чуть-чуть разминулись. Он уехал в Расков, на несколько дней. Я позвонил ему и сказал, что забрал тачку.
– А он?
Митя неопределённо повёл плечом. Видимо, дневной разговор повторился, но Соня не стала расспрашивать – какой в этом смысл? Она сидела рядом с Митей на переднем сидении и впервые наблюдала, как тот водит машину. Похоже, практика у него имелась не малая – за рулём он чувствовал себя уверенно и спокойно, не лихачил, но и не осторожничал, как новичок.
В автомобилях Соня не разбиралась, только поняла, что это джип-внедорожник, без сомнения, очень дорогой – чёрный, просторный, комфортабельный, напичканный электроникой. И этот автомобиль очень шёл Мите, придавая ему солидности. Костик с комфортом расположился на заднем сидении, положив голову Анечке на колени. А та всю дорогу молчала, что случалось с ней крайне редко.
На дачу они приехали глубокой ночью. Один-единственный фонарь в конце улицы не горел, и они с трудом открыли замок. В доме было очень холодно. Пока Анька разбирала вещи и устраивала Костика поудобнее, Соня, отправив Митю за дровами, принялась разжигать огонь. У неё ничего не получалось – старая печка дымила и не разгоралась. Наносив дров, Митя не выдержал и отодвинул Соню. Присев перед печкой на корточки, он начал всё заново. Наконец, отсыревшие дрова схватились от старых газет. Митя открыл заслонку на нужное расстояние и отправился за водой.
Соня поставила чайник на электроплитку, и они с жадностью выпили горячего чая, пытаясь согреться.
– А я думала, у тебя слуги всё дома делают, – прищурилась Анька, глядя на Диму. – Где ты всему этому научился?
– В деревне, – просто ответил тот, не реагируя на подколку. – У бабушки с дедом каждое лето жил, пока мать работала.
– Ах, она у тебя ещё и работала?
– Конечно. И сейчас работает.
– А когда же она кандидатскую защитила? – вспомнила Соня. – До или после того… ну, как ты… как тебя…
– До. В НИИ, перед перестройкой. Она там самым молодым кандидатом наук была, все говорили – уникальный случай. А потом, через два года… когда отец… в общем, когда всё наладилось более-менее, стала преподавать. Сначала в институте, последнее время в колледже. Она у меня биолог.
– Опыты на лягушках? – брякнула Анька.
Она с сентиментальной жалостью относилась к каждой раздавленной невзначай букашке и терпеть не могла издевательства над животными.
– Говорю же, преподаёт, – нахмурился Митя.
– Ладно… посуду завтра помоем, а то холодно… – Соня уже падала от усталости.
– Ложись, давай. Я помою, пока вода теплая есть.
