– Что, милицию вызовешь? – криво усмехнулся преступник, подтягивая под себя ноги.
– Брысь, говорю! Давай, живо – пшёл вон!
Наверное, всё-таки стоило кого-то позвать, но Соне стало смешно. Дима сидел на полу в дурацкой позе, в одних трусах, дрожа – то ли от холода, то ли от страсти. Кажется, он потихоньку трезвел или не так сильно напился, по крайней мере, в его глазах не было осоловелости или безумия, скорее дерзкий ребяческий вызов, как у нашкодившего подростка. Он был значительно крупнее Сони, но воспринимать его как серьёзную угрозу почему-то не получалось – она чувствовала свою полную власть над сопляком, знала, что сейчас, когда она смотрит на него презрительно и насмешливо, он не посмеет к ней даже притронуться.
– А я не уйду! – нагло заявил парень, но решимости в его взгляде несколько поубавилось.
– Уйдёшь, – усмехнулась она. – А то мало не покажется.
– А что ты сделаешь? Думаешь, кто-то заступится? Все знают, кто я!
– Да и я тоже знаю, – спокойно сказала Соня. – Безмозглый и самовлюблённый мозгляк. Полный ноль без палочки. И без папочки.
Она встала, неторопливыми движениями накинула на себя летний халат и бросила в парня его собственные джинсы.
– Одевайся, герой.
– Ты… ты… Я тебе не мальчик, поняла?!
Удивительно, но из всех её сегодняшних эпитетов он обиделся только на «мальчика».
– Я что сказала? Надевай штаны.
В детском садике её всегда слушались. Послушался и Дима. Он поднялся на ноги и принялся натягивать джинсы. Соня невольно окинула взглядом его фигуру. Ей всегда было неловко рассматривать Женю, когда тот был обнажён – Соня обычно глядела в другую сторону, пока он раздевался.
– Что смотришь – нравлюсь? – вызывающе хмыкнул парень, поймав её взгляд.
– He-а. Отвратное зрелище.
Сейчас она кривила душой – мальчик вызывал у неё странные эмоции. Глупее и не придумаешь – впервые в жизни её притягивает мужское тело, но подумать смешно, кому оно принадлежит? Наглому, тупому отморозку.
– Твой этот… Женя – скажешь, лучше? Слабак, небось, червяк книжный, знаю я таких… Да я бы его одной рукой… У меня разряд!
– Он мастер спорта по боксу и самбо.
– Значит, качок тупорылый? Да он у меня…
– Слыхали уже. Папа пришлёт амбалов, да? Сам-то в штаны наделаешь.
– Что?! Что ты сказала?!
– Всё, хорош! Давай, отчаливай. И завтра мне лучше не попадайся!
Она оглянулась в поисках его одежды – джемпера не было, наверное, оставил внизу. Кроссовок тоже. Парень стоял босиком. Соня решительно подошла к нему и подпихнула к выходу. Но Дима не двинулся, во взгляде его что-то переменилось. Соня подумала, что рано решила, что он протрезвел, и ей стало не по себе. Парень внезапно схватил её за руку, она попыталась вырваться, но он и сам тотчас же отпустил.
– Соня… Ты – Соня, да? Я… Прости, я не хотел так, без спросу. Я просто… очень тебя хотел…
– Так хотел или не хотел?
– Хотел… но…
– Убери грабли – немедленно!
Он, действительно, дотронулся до её шеи, но уже по-другому – нежно и нерешительно. Соня дёрнула плечом, и Димина ладонь сползла по её голой руке, легко коснувшись запястья. Он чуть сжал её пальцы, и от этого прикосновения Соню вновь пронзило острое желание. Она отшатнулась – собственная реакция напугала её куда больше безобразной постельной сцены. Теперь парень смотрел совсем странно – взволнованно, как будто даже ошарашено.
– Подожди, я понял… вот кретин…
– Иди вниз… как там тебя… Дима! – взмолилась она.
– Пожалуйста… пожалуйста, можно я…
– Нельзя!
– Нет… Можно… можно, я тебе позвоню?
– Вниз! – потребовала Соня и упёрлась ладонями ему в грудь, пытаясь отодвинуть его от себя.
Глаза у парня стали почти умоляющими, как у побитой собаки. Он упрямо мотал головой.
– Иди, проспись, Дима, всё будет хорошо, – начала уговаривать Соня. – Ну что там у вас, девочек, что ли, нет, что ты к тёткам лазаешь?
Она вспомнила сейчас совершенно не к месту, как мама решала, делать ли дверь на втором этаже. В купленном Марой домике лесенка наверх была, а комнаты, как таковой, нет – только гипсокартонная перегородка разделяла помещение на две части. «У нас ведь не будет посторонних», – махнула рукой мать, и про двери забыла.
