Соня поняла – они победили. Ярмо под названием «Вадик» здесь будут счастливы сбросить – раз и навсегда.
– Нина Степановна! Я вам так благодарна! – повторяла Соня, когда они уже спускались по лестнице.
– Ну что ты, Сонечка, мне ведь тоже мальчика жалко… Но тебе будет очень, очень тяжело. Ты хорошо подумала?
– Да, мы всё решили.
– А… Дима – он что, так сразу и согласился?
– Он сам хочет, чтобы побыстрее!..
– Ну, это у него порыв… сама понимаешь. А наступят будни…
– Нина Степановна… Скажите… а Калюжные – они в курсе… ну, про Вадика?
Соне покраснела – получалось, она подозревала женщину в доносительстве.
– Бог с тобой! – испугалась женщина. – Если Валентина узнает, что я в чём-то тебе помогаю… И ты смотри, никому не проговорись!
– Понимаете, – поспешила объясниться Соня, – если они отчима моего подкупили… могут и здесь помешать.
Нина Степановна неопредёленно пожала плечами, но не ответила.
Митя ждал их снаружи, у подъезда. Видать, он уже замёрз, потому что ёжился и немного приплясывал. Соня в очередной раз с горечью вспомнила про его ботинки.
– Ну что, когда едем за Вадькой? – нетерпеливо спросил он.
– Да, правда, Нина Степановна, поскорей бы! – кивнула Соня. – Я уже тридцать тысяч с книжки сняла. А вдруг папаша возьмёт да и передумает? Или цену повысит… Или…
– Не горячитесь, – покачала головой Нина Степановна. – Во-первых, ребёнка надо подготовить, рассказать ему всё, настроить. Не такие уж вы ему близкие люди, для него даже хорошие перемены – тоже стресс. Во-вторых, подготовьтесь сами. У вас в квартире всё приспособлено для малыша? Спальное место, место для игр?
Соня с Митей растерянно переглянулись.
– Но и это не главное. Сначала надо получить документ от отца. Я сталкивалась с разными ситуациями. Однажды разрешила вот так взять ребёнка на праздники – документы на усыновление люди уже собрали. А мать-алкоголичка обвинила их в похищении!
С доводами Нины Степановны пришлось согласиться.
Решили провести в интернате все выходные, чтобы Вадик привыкал; Нина Степановна обещала договориться с директором о посещениях.
Они попрощались. Бывшая начальница направилась к своему автомобилю, а Митя с Соней остановили пустую маршрутку.
В машине Соня примолкла – она вспомнила все свои неприятности, Калюжных, и тревога сдавила ей сердце.
– Интересно, они на этом остановятся? – тихо спросила она у мужа. – Не придумают чего-нибудь ещё?
С матерью Митя не разговаривал с того времени, как Соню уволили с работы. Просто не брал трубку, и всё. Сейчас он только пожал плечами:
– У меня фантазия дальше не идёт. Как у них – не знаю.
– Я не могу быть спокойной, пока мы живём с ними в одном городе. Как будто на бомбе сидим!
Вдруг Соня кое-что вспомнила.
– А твоя мачеха… Чем всё закончилось? Продаёт она бизнес?
За это время они с мужем почти не разговаривали про Ларису – дабы не поминать её дочку.
Митя замялся, как всегда, когда надо было признаваться, что он продолжает общаться с «сестрицей».
– Ну… Наташа, – он подчёркнуто официально произнёс её имя, – говорит, там затишье. Отец пытается с Лариской договориться. И ещё… моя мать… она…
– Что? – насторожилась Соня.
– Наташка говорит, они снова сошлись… с отцом. Он к ней… приезжает.
Соня молчала, переваривая информацию. Она смотрела на Митю, пытаясь понять, как он к этому относится?
– В итоге, думаю, с мачехой он не договорится, – продолжал тот. – Натк… То есть Наташка говорит, Лариса очень злится. С мамой у неё давние счеты. Сонь, я раньше от радости прыгал бы, если б узнал. А теперь… тошно как-то.
– Слушай… А если Лариса продаст бизнес другому человеку – новый шеф тебя сразу уволит!
– Лариса говорит, не уволит.
– Что значит – говорит? Ты что – её спрашивал?
– Да, мы с ней обсуждали.
– Ну, это пока не факт… мало ли, что она говорит, а новый хозяин решит иначе!
– Сонь, там будет видно. Откуда я знаю, никто ещё ничего не продал. Правда, она собиралась оформлять сделку уже в декабре.
– Тогда Лариса с… дочерью от вас уедут?
– Лариса уже уехала, за город. А Наташку, думаю, отец не прогонит. Они с ним ладят, она ведь Лариску не поддержала.
– Он Наташу удочерил?
