Шло время. Как-то девочкам на день рождения подарили воздушные шарики. Миле – красный, зелёный и жёлтый, как цвета у светофора. А Виле – белый, розовый и голубой. Миля стала шарики в воздух подбрасывать: прыгает, радуется и кричит: «Оп-ля, оп-ля!» А Виля свои шарики к груди ручками прижимает, сдавливает что есть сил, и воздух из них выходит с таким противным звуком: «П-сссст». Тут папа маме и говорит: «Миля у нас настоящая оптимистка. А Вилька – та уж точно песссс-имистом растёт».
Мама согласилась, только почему-то заплакала и начала поочерёдно названивать бабушкам: Лене Михайловне и Лене Викторовне. Что с Вилей делать? Совет нужен. Бабушки своих внучек тоже очень любили и сильно за них переживали. Прибежали обе, и давай переживать, охать и ахать: как их внучки дальше жить будут? Так разволновались, что валерьянку начали себе в стакан с водой капать. Котя с Мотей тут же – прыг к ним на колени. Лекарство разлилось на пол, а кошкам только этого и надо. Им от валерьянки только веселей становится. Опять концерт удался!
Глава 2. Несчастная лягушка
На том семейном совете так все вместе и решили – показать девочек Жасмин Алладиновне. Про неё говорили, что она умеет с детьми настоящие чудеса делать. Один маленький мальчик, например, очень стеснялся, что в кровать ночью писает. Даже заикаться стал и не желал в гостях с ночевой оставаться, чтобы никто про его страшный секрет не узнал. Но после того, как его к Жасмин Алладиновне сводили, он стесняться совсем перестал. Потому что Жасмин Алладиновна объяснила, что на самом деле это происходит от того, что он очень впечатлительный мальчик. То есть фантазия у него хорошая, и ему трудно в себе что– то удерживать. А если он ничего не рассказывает, с ним и случается такая вот неприятность. Поэтому надо всегда все рассказывать. И когда мальчик это понял, заикание тут же прошло, и теперь он болтает без умолку.
Жасмин Алладиновна была самой настоящей волшебницей. В её кабинете на стенах висела целая куча разных дипломов в золотых рамочках. На одном даже было написано, то ли Harvard, то ли Hogwarts. Миля с Вилей по-иностранному читали ещё не очень хорошо, но кино про Гарри Поттера смотрели, и про школу чародейства им всё-всё было ясно. В углу кабинета за кадкой с большим фикусом стояла модная и красивая швабра – такая современная летательная машинка для колдунов. (Вот это вещь!) Её ручка была покрыта серебристым лаком и могла раздвигаться, как антенна у радиоприёмника.
У Жасмин Алладиновны были чёрные кудрявые волосы, тонкий чуть-чуть крючковатый нос, ярко-красные губы и украшенные фантастическими узорами из блестящих завитушек длинные-предлинные ногти. Она побарабанила ими по столу и сказала: «Так-так-так, сейчас начнём ваших дочек ТЕСТировать». Но это только так называется – на самом деле тесто тут совершенно не причём. Миле с Вилей дали какие-то карточки с нарисованными кружочками и разноцветные фломастеры. Миля стала пририсовывать к одному кружочку жёлтые, как у солнышка, лучики, а из других у неё получилась целая клумба ярких цветов. Виля взяла чёрный, зелёный и фиолетовый фломастеры и сделала вокруг кружочков непонятные калябы-малябы. «Это Котька забралась в корзину, где клубочки всякие лежат, и все нитки перепутала! Гадкая кошка, её за это наказать надо», – так объяснила свой рисунок сердитая девочка.
Потом Жасмин Алладиновна сказала, что хочет познакомить сестрёнок со своей подружкой, и достала из огромного аквариума под яркой лампой большущую пучеглазую лягушку. Это была не обычная лягушка, а заморская. На спине кожа у неё переливалась всеми цветами радуги, как мыльный пузырь, а брюшко было похоже на шарик фисташкового мороженого. «Ой, какая прелесть, – захлопала в ладоши Миля. – Это, наверно, царевна-лягушка, она по ночам в Василису Прекрасную должна превращаться. Можно я её в руках подержу? А правда, что она может любое желание исполнить?» «Фу, гадость! – скривила губы Виля. – Выброси эту жабу немедленно. Разве ты не знаешь, что от них бородавки появляются?» Она выхватила у сестры лягушку и швырнула её на пол. Та очень сильно шмякнулась и вся расплющилась, стала как лепёшка. Жасмин Алладиновна чуть в обморок не упала. Ей очень-преочень было жалко свою любимую лягушку. Пришлось папе утешать волшебницу, он даже денег ей заплатил – целых стопятьсот рублей и ещё много долларов в придачу.
