- Такова моя царская воля,- подтвердил царь Гордей.
Принц Агафон воспитывался за границей и получил тонкие манеры. Он не выдержал:
- Как не стыдно соглашаться на такие позорные условия!
- Такова моя царская воля,- повторил император.
- Да какой же вы, папа, после этого царь,- вне себя закричал принц,- если собираетесь обедать за одним столом с испражнениями!
Придворные оторопели:
- Неслыханная непочтительность!
- Если я не царь, то и ты не наследник, - хладнокровно отвечал царь Гордей.
- Рукоблудием занимается, а туда же - отца учить,громко произнес император.
Придворные засмеялись и захлопали в ладоши.
- Этого, папа, я вам никогда не прощу! - воскликнул побледневший принц и со слезами на глазах кинулся вон из залы.
У порога он остановился и заявил:
- Если хочешь знать, я уже полгода сплю с твоей любовницей Таисией Журавлевой!
- Какая ложь! - изумилась Таисья.
- Так ты, сучка, и с Гордеем, и с Агафоном блудишь! завизжала императрица и отвешала той затрещину.
Император, побагровев, встал с трона и велел принцу Агафону немедленно убираться из его царства.
- Плешивый холуй! - изо всех сил крикнул принц и вышел.
- Карл Федорович, за что он так ненавидит вашу плешивость? - спросил государь казначея.
- Да, да, действительно, Карл Федорович? - поддержали придворные.
Но в эту минуту в залу вошло быдло и завоняло:
- Так ты, плешивый холуй, людей щелчками увечишь! Неделю обсирать буду!
И непостижимое повторилось.
- За оскорбление высочайшей особы,- повелел государь, проморгавшись,- бывшего принца Агафона схватить и предать казни четвертованием!
Но Агафон переоделся в простое платье и в тот же день бежал из Саврасии.
А быдло поселилось во дворце и скоро со всем освоилось.
- Его превосходительство не желает занять покои принца Агафона? - не без тайной издевки предложил быдлу гофмейстер и был обосран за ехидство.
Быдло выбрало небольшую спаленку с видом на летнюю уборную дворцового сада, но велело перенести к себе царскую кровать с балдахином:
- Непременно хочу на этой постели спать!
Через некоторое время городской судья и палач пришли к быдлу узнать, какой казнью казнить схваченных разбойников.
- Желает ли его превосходительство предать их колесованию, четвертованию, разрыванию конями или же будет достаточно их просто повесить?
- Казнить называется - это зачем? - спросило быдло.
- Как зачем? - растерялся судья. - Должны же мы наказать их убийство и разбой!
Быдло опять не поняло:
- Они убивали, а теперь ты их убьешь, где же тут наказание?
Судья заморгал:
- Но ведь этой карой мы как раз пресечем дальнейшее злодейство, разве не так?
- Я таких остолопов отродясь не видало,- начало сердиться быдло. - Раньше они убивали, теперь ты их хочешь убить, а завтра они скажут:"Раньше нас убивали, а теперь мы будем!",ты этого, что ли, хочешь?
- Но, ваше превосходительство, они же будут мертвы! воскликнул потрясенный судья.
- А если воскреснут? - спросило быдло.
- Но, ваше превосходительство, этого же не может быть!
- А остолоп судьей может быть? - спросило быдло. - А другие вместо них могут быть? Ты говоришь, что хочешь наказать и пресечь убийство. Но разбойники сидят у тебя в тюрьме в колодках и больше никого не способны убить, даже себя, а вот ты,- ты, я вижу, хочешь теперь убивать вместо них!
Озадаченный судья спросил:
- Так что же тогда с ними делать?
Быдло думало недолго:
- В городе отсутствует призор за нечистотами, валяются прямо на улицах. Надо образовать из разбойников золотарную дружину, пусть ходят за говном.
- Как долго? - спросил судья.
- Пожизненно, пока не исправятся.
Разбойники встретили это решение с ликованием. С прирожденной свирепостью они накинулись на нечистоты, зорко высматривая их со своих колесниц по всей столице. Шут Ерошка посоветовал быдлу ввести налог на горожан за содержание золотарной команды. Вдобавок, быдло само часто выбиралось в город и, если видело у какого-либо дома нечистоты, то шло к хозяину и заставляло убирать. Горожане сначала ворчали, но за недолгое время в столице установилась чистота.
- Ты смотри-ка,- удивлялись в народе, - быдло-быдло, а ведь чисто стало!
