Сначала оторвало всю навигационную часть, и траектория посадки изменилась с параболической на прямолинейную. Потом единственный двигатель, на который молился весь экипаж, зачавкал, запищал и затих окончательно. Больше в воздухе транспорт ничто не удерживало и он устремился навстречу источнику тяготения.
Экипаж, поразмыслив, связал упирающегося капитана, пожелавшего было умереть вместе со своим кораблём, расселся по шлюпкам и срочно покинул корабль.
Шлюпки благополучно сели неподалёку от того места, где мы оставили Радольфа.
Экипаж вскоре нагнал его. Узнав, кто это, они хотели оставить его одного, но тот увязался за ними и не хотел отставать. Вид грязного, задыхающегося толстяка, пытавшегося из всех сил поспеть за ними, внушил космофлотцам чувство жалости к бывшему советнику. Они выдали несчастному тёплый плащ и немного еды...
Транспорт, благополучно долетев до поверхности, рассыпался на тысячу мелких кусочков, среди которых были и кусочки резервного контейнера с концентратом газа. Газ, разрушивший Республику, в два счёта разрушил Империю, которая его создала. Из всего населения совсем не пострадали только те, кто имел герметично закрывающиеся дома-бункера, а таких было немного... Большинство же, в довершение к потопу и бесконечным дождям, получило ещё и облака ядовитого газа.
Император Ледгрунд Второй спешно возвёл вокруг дворца и окружающего его парка защитное силовое поле, подняв его купол даже выше облаков, чтобы утихомирить бушующий снаружи буран и не дать обезумевшим жителям разворовать его любимые фруктовые сады. А также дать солнцу обогреть милые его сердцу деревья...
Жители, недолго думая, захватили Имперские Театры и стали жить там. А поскольку Император очень любил театры, то их как раз хватило на всех. Вот только свет постоянно выключался и воздух был отравлен запахом сотен пылящихся декораций. Через несколько лет задыхающиеся жители взялись уничтожить всю эту пыль и вдруг открыли в себе интерес к театру. За толстыми стенами выл ветер и хлестал дождь, а внутри в это время обалдевшие от многолетнего бездельничества жители ставили первую послевоенную пьесу... Зрители рьяно аплодировали, наслаждаясь впервые за много лет относительно чистым воздухом - пыль таки была побеждена и декорации были просто великолепны...
Товарищ Кетруно законсервировал Республиканскую Библиотеку, смахнул слезу и прошёл по потайному ходу в свой любимый бункер. Он давно мечтал об этом... Ещё мальчишкой, бывало, залезал он сюда, представляя, что идёт космическая война, а он, будущий Генеральный Секретарь, должен выжить во имя нации, питаясь одной лишь кровяной колбасой и икрой птицы Ику... Он и вправду достал из холодильной камеры колбасу и икру и стал обедать, задумчиво шевеля великолепными пятидюймовыми усами.
Из всей массы населения Республики только десять процентов имели автономные бункера. Все остальные, недолго думая, захватили Республиканские Метрополитены на всех континентах и стали жить там. В грязи, с постоянно выключающимся светом и плохо регенерируемым воздухом. Через несколько лет, пытаясь привести в действие служебный транспорт Метрополитенов, измученные и изрядно заскучавшие схетстарцы провели первые послевоенные параллельные гонки на вагонетках...
Цивилизация, возникшая по воле случая, по воле же случая была сметена с лица планет, её приютивших. Скатрор и Схетстар, давшие жизнь стольким поколениям, не могли более дать ничего, кроме разрушения. Они тихо и размеренно кружили друг за другом, словно бы ничего и не произошло... Только странный вид атмосферы выдавал их - оба они стали очень уж серыми, с редкими-редкими голубыми пятнышками.
Принц.
Шарики бойко отскакивали от железной стены, вызывая к жизни стойкий гул.
Ринти, сын Товарища Кетруно, пытался попасть в намалёванную на стене мишень. Его товарищ, такой же сорванец Трито, сын управляющего республиканской библиотекой, также пробовал попасть в мишень, но мазал и досадливо морщился. Ринти схватил очередной шарик и швырнул в стенку - тот угодил прямо в цель, осыпав краску по центру мишени.
