Волшебница слегка покачала головой.
— Действительно плохо, девушка. Мало кто из целителей может вылечить такое. Кто заболел и как это случилось?
Эйдрис глубоко вдохнула. Воспоминания обожгли ее.
— Это случилось шесть лет назад, я была еще подростком. Мы были… в поиске… и пришли к месту древней Силы. Говорят, это оракул, который позволяет увидеть то, что больше всего хочешь. Но когда Джервон заглянул в него, Сила ударила его. С тех пор он как малое дитя, ест, когда его кормят, идет туда, куда ведут…
— Он? — в глазах волшебницы сверкнула гневная искра. — Ты хочешь сказать, что мужчина пытался воспользоваться Силой? Хочешь, чтобы я помогла тому, кто вмешался в непостижимые для его пола дела?
— Да, я хочу помочь своему отцу Джервону. — Эйдрис запнулась, думая, где совершила ошибку. — Мне говорили, что вы умеете лечить…
Она замолчала, потому что волшебница схватила ее за подбородок и принялась разглядывать лицо, поворачивая его в разные стороны.
— Твои глаза… — словно про себя заговорила женщина, — голубые… и щеки шире… но все же цвет волос, подбородок… — Она пристально смотрела на молодую женщину. — Ты дитя Древней Расы — частично. Твоя мать изменила своему призванию, выйдя замуж, когда мы нуждаемся в каждом клочке Силы! Думаешь, я помогу мужчине, который лежал с одной из моих сестер, лишив ее тем самым волшебной Силы?
«Но она не утратила Силу! Она даже не родилась в Эсткарпе!»— про себя возразила Эйдрис. Ее встревожила неприкрытая ненависть в глазах колдуньи. Девушка, конечно, знала, что многие женщины ее народа замужеству предпочитают владение Силой, но ничего не подготовило ее к такому иррациональному гневу и ненависти.
Короткие сильные пальцы женщины крепче сжали подбородок сказительницы.
— А как ты? — негромко спросила волшебница. — Избежала испытаний, которым подвергают всех девочек? Есть в тебе Сила? Если есть, мы сейчас это увидим… — Отняв руку, она взяла свой камень и протянула сказительнице. — Коснись его! — приказала она.
Воля столкнулась с волей. Эйдрис попыталась отступить, уйти от этих сверкающих светлых глаз, в которых блестел огонек безумия.
— Нет!
— Коснись его!
Побежденная, молодая женщина протянула дрожащую руку, коснулась вначале руки волшебницы, потом прохладного и гладкого камня. Волшебница отвела взгляд, посмотрела вниз, и Эйдрис увидела, как лицо ее утратило оживление.
— Ничего… — прошептала женщина и снова посмотрела в лицо сказительнице. — Ничего, камень остается мертвым. Я была так уверена…
Почему-то рассердившись из-за новой демонстрации отсутствия у нее Силы, Эйдрис взглянула на камень. И продолжала смотреть, не в силах отвести взгляд. Показалось ли ей или в глубине туманного камня действительно вспыхнула искорка? «Это все твое воображение, — гневно сказала она себе. — На этот раз будь благодарна, что у тебя нет Силы. Иначе эта полубезумная женщина попыталась бы задержать тебя!»
Сказительница отступила назад, подальше от волшебницы.
— Значит, ты не можешь мне помочь, — сказала она. — Или не хочешь? Что именно, госпожа?
Женщина в сером пожала плечами, голос ее прозвучал еле слышно.
— Когда-то… до Великой Перемены… не знаю. Но сейчас… — Она покачала головой и ухватилась за резную спинку кресла, словно могла бы упасть без этой поддержки. И сделала жест, отпуская посетительницу. — Иди, сказительница…
— Но если не можешь помочь сама, не знаешь ли того, кто сможет? — спросила Эйдрис, чувствуя, как уходит надежда, поддерживавшая ее все эти месяцы. Жизнь и цвет словно уходили из мира. — Я должна найти того, кто его вылечит, должна! Понимаешь, я виновата в том, что он заболел… Мы искали мою мать, которую он любил больше… — Голос ее задрожал от рыданий, она отвернулась в стыду.
Но женщина как будто больше не замечала ее присутствия. Спотыкаясь, опустив плечи, Эйдрис вслед за молодой волшебницей слепо вышла из комнаты.
Они шли по тускло освещенным коридорам, и шаги их шепотом отзывались на древних камнях. Сказительница постепенно брала себя в руки. Она подавила слезы, хотя ей очень хотелось заплакать… однако мешок казался ей вдвое тяжелее, а арфа в футляре с глухим печальным звуком задевала за стены. «Что мне делать? — тупо думала Эйдрис. — Куда идти?» Невыносимо было подумать о возвращении домой, в Кар Гарудин, с пустыми руками, но она не видела другой возможности, кроме многих лет тоскливых блужданий по чужим землям.
